Мистер ДеУайт сделал шаг назад и наступил ей на ногу.

– Извините, – сказал он через плечо.

Спина мистера ДеУайта практически загораживала ей обзор. Пение превратилось в крики гнева и боли. Напирающие со всех сторон люди вызвали панику, сдавившую ей горло. Девушка почувствовала, как мистер ДеУайт дернулся.

– Что происходит? – спросила она. Ладони у нее были сырые от пота и крови. Дыхание участилось. Сквозь доносившиеся со всех сторон крики она слышала биение своего сердца. – Вашингтон?

Он обернулся и сказал:

– Нам надо выбираться отсюда.

Он быстро окинул взглядом улицу.

«Как ему удается оставаться таким спокойным?»

– Вон там Джордж, – сказал адвокат, кивнув мужчине позади них.

Оливия узнала частого посетителя дома Самсона. Это был высокий джентльмен, который стоял на верху лестницы, когда Оливия впервые случайно попала на собрание.

– Сюда, – сказал Джордж. Он подобрал плакат и повел Оливию и мистера ДеУайта сквозь толпу. – Вашингтон, когда я брошусь в драку, вам с вашей дамой надо бежать.

И прежде чем они успели его удержать, Джордж атаковал ближайшего полицейского и пробил в строю брешь. Оливия, мистер ДеУайт и еще несколько демонстрантов прорвались сквозь нее, а вслед им понеслись выстрелы и крики.

Оливия бежала. Она бежала вслед за Вашингтоном ДеУайтом, который вцепился в ее руку так сильно, что девушка знала: наутро появятся синяки.

Темнота быстро сгущалась вокруг них, холод пробирал Оливию до костей. Солнце уже село. Воздух стал значительно прохладнее. Когда ночь наполнилась криками, мистер ДеУайт снова схватил ее саднящую ладонь и повел девушку прочь. Она шла следом по неровной земле. Ее измученное дыхание было самым громким звуком в ночи. Теплая шершавая ладонь спутника заставляла ее сосредоточиться на побеге. И все же Оливия возвращалась мыслями к тому мальчугану и его отцу. Видел ли ребенок стычку? Смогли ли они убежать?

Вашингтон ДеУайт вел ее все дальше. Теперь они были в нескольких кварталах от Центра соцподдержки. Адвокат настоял на том, чтобы вернуться кружным путем. Страх многократно усиливал каждый звук. Вновь проступивший на ладонях пот щипал их. Стопы горели. И с каждой минутой промедления девушка все больше задавалась вопросом: как они с Томми объяснят то, в каком виде она приедет домой?

Мистер ДеУайт остановился. Удержал девушку. Послышался стук копыт по брусчатке. Конный полицейский обернулся, водя лучом фонаря по улице.

– Сюда, – велел мистер ДеУайт.

Оливия последовала за ним в ближайший переулок. Девушка смотрела на его плечи: мистер ДеУайт сгорбился и перебегал от одной тени к другой, потом замер в нише не шире чем проход для прислуги в «Порту Свободы». Там они ждали. Экипаж Оливии должен был стоять всего в паре кварталов отсюда. Девушка не возражала, когда адвокат ее обнял.

– Ты ранена. Почему ты молчала? – спросил спутник, мягким, точно перышко, прикосновением поворачивая ее ладони вверх.

Они были красные и опухшие. Оливия осмотрела свои ладони и поняла, что завтра утром объяснить эти ссадины будет непросто. Может, удастся улизнуть в конюшню и сказать, будто она выпала из седла. Девушка прикусила губу, напряженно размышляя, а Вашингтон достал из кармана пиджака платок и обернул ее ладонь. Он закрыл самый глубокий порез, где кожа пострадала сильнее всего. Потом притянул Оливию к себе, и из головы ее начисто вылетели все тревоги – хотя бы на мгновение. Ее мышцы расслабились. Девушка подняла глаза и увидела, что Вашингтон смотрит на нее.

– Ну вот ты и прошла полное посвящение, – заявил он. – У всех участников сегодняшнего марша останется шрам и будет что рассказать.

Оливия подумала о родителях. О шрамах, которые отец прятал даже от своих детей. Ее порез был такой ерундой. Она знала, что через несколько дней он затянется и исчезнет без следа. Девушка надеялась, что результат, которого она и остальные достигли сегодня, продержится дольше.

Вашингтон убрал волосы с ее лица. Оливия охнула. Расползавшийся по ее телу электрический ток становился мощнее. Она не знала, помогло ли их сегодняшнее выступление всколыхнуть многих. Не знала, сколько людей им удалось склонить на свою сторону. Но знала, что хочет быть именно здесь. На стороне тех, кто трудится, чтобы город Чикаго стал лучше. Рядом с человеком, который ценит ее личность выше, чем фамилию. Оливия посмотрела на мистера ДеУайта, растерявшего свой обычный огонь, задор и обаяние, и увидела в его глазах нежность.

Теперь была его очередь охнуть, потому что Оливия поцеловала его, притянув за лацканы пиджака вниз, к своим губам. Он на мгновение напрягся. А потом его рука крепко обхватила девушку. Она почувствовала, как ее притягивает к его телу, как Вашингтона влечет к ней, как между ними не остается никакого расстояния. Несмотря на свою дерзость, Оливия осознавала, что неопытна. Она позволила Вашингтону направлять ее, повторяя его движения, а потом со вздохом разомкнула губы. Она почувствовала, как от этого звука напряглись его мышцы. Язык Вашингтона изучающе скользнул по ее языку. Она наслаждалась его вкусом. Девушка знала, что им надо идти дальше, но то, как мужчина склонился к ней, вытесняло все доводы рассудка. Она слегка прикусила его губу, такую мягкую, – и у Вашингтона вырвался стон, от которого Оливия вся запылала. Удары пульса ревели у нее в голове.

Она хотела прижаться к мужчине еще теснее. В нем были красота и сила, и не только внешние, но и внутренние, исходившие из его убеждений. И в этот момент Оливия чувствовала твердость и в своих убеждениях.

* * *

– Спасибо, – сказала Оливия, стоя у экипажного сарая.

– Я так рада, что мы вас нашли! – Гетти шлепнула Томми по руке. – Правда же? – спросила она парня, делая ему знак глазами. Когда Оливия не вернулась к Центру соцподдержки вовремя, эта парочка принялась ее искать.

– Ну конечно, – подтвердил тот.

Он посмотрел на «Порт Свободы» за спиной у Оливии. Когда парень встретился взглядом со старшей дочерью Дэйвенпортов, глаза его, казалось, говорили: «Хватит искушать судьбу». – Вы уверены, что вам не нужна помощь?

Оливия приподняла пораненные руки и сказала:

– Спасибо, но не нужна.

Полная благодарности за их помощь, девушка прокралась в дом. Она сняла туфли и на цыпочках прошла через кухню в ванную, которой пользовались они с Хелен. События этого дня казались ей сюрреалистичными, но были люди, которые останавливались, прислушивались к их словам, а значит, демонстрация была не напрасна. Оливия помыла руки в раковине и пришла к выводу, что ей повезло. Мысли привели ее к поцелую с Вашингтоном ДеУайтом. Вода пролилась из ладоней на босые ноги, и девушка, вздрогнув, вернулась в настоящий момент. Она заметила