Локис с Вилкасом как по команде уставились на Яцко в ожидании перевода. Толмач выдал одно короткое слово и, почесав в затылке, сконфуженно поглядел на Сангре.

— Разрешаю не переводить, — великодушно отмахнулся тот и, обращаясь к Улану, торжественно произнес: — Это мой сюрприз, потому ничего и не говорил за него раньше времени. Итак, начинаю демонстрацию первого в мире конвейера а-ля Стаханов. Ну-ка, мальчики, покажите, чему я вас научил.

Вся четверка согласно закивала и без лишних слов продолжила то, чем и занималась. Братья-литвины расположились позади белорусов, принявшихся выпускать стрелу за стрелой в установленный в ста шагах от них щит с грубо нарисованной ростовой фигурой. Произведя выстрел, Яцко с Алесем мгновенно подавали назад разряженный арбалет, держа его в правой руке, при этом даже не оборачиваясь. Другой же, заряженный и услужливо поданный литвином, буквально ложился каждому из них в левую руку.

— Одной подают, второй принимают, — прокомментировал Петр. — Аналогично у заряжающих. Процесс самой зарядки я поначалу расчленил на двенадцать операций, заставив каждую отработать в отдельности, доведя до автоматизма, а уж потом соединил их вместе. Поначалу народ сомневался в правильности учебы, но я сумел втолковать за ее важность, люди вникли, оценили и все пошло как по маслу. Итак, босота, счетчик заработал, — кивнул он своей небольшой команде, и двое прицелились в ростовую мишень, а двое принялись сноровисто заряжать два других арбалета.

Сангре меж тем неспешно отсчитывал секунды, одновременно загибая после каждого выстрела палец на руке.

— Раз, два, три, четыре… — на шестидесяти он остановился и, повернувшись к другу, показал шесть пальцев.

— Каково? И это не предел. В перспективе я вижу потенциал и для семи-восьми, а то и десяти выстрелов в минуту, хотя последнее перебор, стрелкам нужно время для прицеливания, — он повернулся к литвинам и, показав большой палец, одобрил: — Молодцы, амиго! Не подвели, показали класс. С меня стакан. А тебе, Квазимодо, сразу два, — посулил он Локису.

Улан промолчал, не став комментировать. Но чуть погодя, вернувшись обратно в комнату, принялся за свое — убеждать, что двух мечников для отражения основного удара в любом случае маловато, даже при поддержке достаточно часто стреляющих арбалетчиков.

— Не боись. Нам же надо не день простоять, как мальчишам-кибальчишам, а всего две-три минуты.

— А потом?

— Подмога подоспеет.

— За две минуты людям князя не успеть, — мрачно возразил Улан. — И за три тоже. Ты сам был возле замка и видел, что ближайший с литовской стороны Немана лес, где можно укрыться, не меньше чем в пяти минутах ходу, да и то конного. А там, в замке, не дураки и понимают, что если ворота не закрыть — им смерть. Поэтому они сделают все, чтобы завалить нашу шестерку.

Петр хитро улыбнулся, глядя на Улана:

— А нам господь поможет, святые головы подкинув.

— Какие еще головы?!

— Обыкновенные, мучеников за веру. А чуть погодя всадника без головы подошлет. Короче, слушай еще раз за мои мысли, но теперь уже усовершенствованные и, благодаря твоей критике, доведенные до идеала.

Выслушав друга, Улан согласился, что на сей раз все звучит толково. Во всяком случае, шансов на успех немало. Единственным слабым звеном выглядело обязательное условие набрать для предстоящего спектакля как минимум пятерых человек с актерскими способностями, а где он их найдет? Но Петр заявил, что и это берет на себя. И вообще, после того как он сумел вдолбить в Локиса с Вилкасом конвейерную систему зарядки арбалетов, для него теперь даже зайца научить курить — плевое дело.

— Но если ты и мне перестал доверять, давай спросим у судьбы, — предложил он, вытащил из кармана карточную колоду и протянул другу. Тот вытянул из середины червонного короля. — Успех в профессиональной деятельности, — прокомментировал Петр.

— В профессиональной, — ухватился за слово Улан. — Причем тут взятие замка?

— Сам же говорил, что Христмемель надо рассматривать как обыкновенную малину, — пожал плечами Сангре, — а брать бандитские притоны наша прямая обязанность. Ну да ладно, так и быть, тащи другую, — и он торжествующе улыбнулся, увидев в руках друга еще одну червонную карту. — А это означает просто успех, то бишь в любой затее.

В дальнейшем, обсуждая план Сангре, Улан вспылил лишь однажды, узнав, что Петр не хочет его брать, не желая рисковать жизнью друга. Вначале он напомнил, кто из них лучше стреляет. Когда это не помогло, предложил для вящего правдоподобия выкрикивать на скаку что-нибудь по-немецки, а под конец пригрозил найти способ расписать Кейстуту, сколь сильно затея Петра не соответствует рыцарским обычаям чести. Пришлось Сангре, уже знавшему, как старательно молодой князь соблюдает сии обычаи, сдаться, но при условии, что Улан в эти дни потренируется и доведет до автоматизма работу с арбалетом — принимать его у заряжающего непременно левой рукой, а возвращать правой.

Разговор с Кейстутом у них все равно состоялся. А куда деваться, когда Петру требовалось не меньше полутора десятков человек, причем не абы каких, а самых лучших. Но рассказывать ему свой замысел во всех подробностях он не стал, ограничившись самыми общими фразами. Мол, князю надлежит оставаться вместе со всеми воинами в засаде, а выступать в открытую только когда и они, и основная часть их людей скроются за воротами. Да и то не сразу, но вначале дав команду на ложный штурм с противоположной стороны.

Кейстут, как обычно перед принятием ответственного решения, не торопился. Поднявшись с кресла он, чуть сутулясь, прошелся по залу. Раз, другой, третий… Нахмуренное лицо оптимизма друзьям не придавало.

— А почему пять дней? — уточнил он. — Это слишком малый срок. Мне ведь надо известить обо всем отца, а он, в свою очередь, должен послать гонцов к моим братьям…

— Не надо гонцов, — торжествующе выпалил Сангре. — Чтобы взять замок тебе вполне хватит собственных воинов. Ну разве вызовешь своих людей из Ковно.

Синие глаза Кейстута недоверчиво уставились на стоящего перед ним Петра.

— Ты в этом уверен?

— Конечно. Более того, если у нас что-то пойдет не так, тевтоны закроют ворота, а они со стороны Немана, ты все поймешь и во избежание напрасных жертв сможешь вовремя успеть остановить своих людей, так что никто не погибнет.

— Кроме вас, — напомнил Кейстут.

— За ошибки в этой жизни надо платить. Но я убежден, что рассчитал правильно и мы сможем удержать проход открытым. Заодно постараемся слегка поубавить число защитников. Думаю, когда ты ворвешься в Христмемель, их окажется десятка на два, а то и на три поменьше.

— То есть чуть ли не наполовину. И открытые ворота. Пожалуй, это и впрямь все меняет, — медленно произнес Кейстут. — Хорошо, я согласен. За людей беспокоиться не надо. Скажи, сколько тебе нужно, и я выделю самых лучших.

— Всего дюжину, но из них пятерых позволь отобрать самому, — выпалил Сангре, торопливо пояснив: — Я тебе полностью доверяю, но от этой пятерки мне, помимо ратного мастерства, нужно кое-что еще. Хотя поначалу кой-какой совет от тебя потребуется.