Старинный план Екатеринбурга 1725 г. Приложение // Маслаков Е. (Ред.). Екатеринбург. Энциклопедия. Екатеринбург, 2002.

Сумин 2019 – Сумин А. В. «Тюрьма» в России XV в. по историческим источникам. Немецкая и романская версии этимомологии // Выхорь С. С., Сумин А. В. (Ред.). Очерки уголовно-исполнительной системы: монография. Иваново, 2019. С. 128–137.

Торопицын 2001 — Торопицын И. В. В. Н. Татищев и социально-экономическое развитие России в первой половине XVIII в. Астрахань, 2001.

Фасмер 1986 – Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 1. М., 1986.

Фойницкий 2000 — Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. М., 2000.

Черкасова 1972 — Черкасова А. С. О характере закрепления горнозаводских кадров на Урале в I половине XVIII века // Маханек К. С. (Ред.). Исследования по истории Урала. Выпуск 2. Пермь, 1972. С. 3–19.

Чертеж города Екатеринбурга 1731 г. Приложение // Маслакова Е. (Ред.) Екатеринбург. Энциклопедия. Екатеринбург, 2002.

Шакинко 1987 – Шакинко И. М. В. Н. Татищев. М., 1987.

Шандра 1998 — Шандра А. В. В. И. Геннин на Урале: деятельность и мировоззрение. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Екатеринбург, 1998.

Шахеров 2012 — Шахеров В. П. Ссылка как фактор хозяйственного и социокультурного освоения Сибири. 14.03.2012. http://www.penpolit.ru/papers/detail2.php?ELEMENT_ID=1084. 15.11.2020.

Юхт 1985 — Юхт А. И. Государственная деятельность В. Н. Татищева в 20‐х – начале 30‐х гг. XVIII в. М., 1985.

Ядринцев 1872 — Ядринцев Н. М. Русская община в тюрьме и ссылке: исследования и наблюдения над жизнью тюремных, ссыльных и бродяжеских общин. СПб., 1872.

Ackeret 2007 — Ackeret M. In der Welt der Katorga: Die Zwangsarbeitsstrafe für politische Delinquenten im ausgehenden Zarenreich (Ostsibirien und Sachalin). (Mitteilungen/Osteuropa-Institut München, Historische Abteilung, 56). München, 2007. https://nbn-resolving.org/urn:nbn:de:0168-ssoar-63257-8. 06.03.2021.

Badcock 2016 — Badcock S. A Prison Without Walls? Eastern Siberian Exile in the Last Years of Tsarism. Oxford, 2016.

Beer 2017 — Beer D. The House of the Dead. Siberian Exile Under the Tsars. Knopf, 2017.

Boeck Brian J. 2008 — Boeck Brian J. When Peter I Was Forced to Settle for Less: Coerced Labor and Resistance in a Failed Russian Colony (1695–1711) // The Journal of Modern History. 2008. Vol. 80. № 3. Р. 485–514.

Bretschneider 2008 — Bretschneider F. Gefangene Gesellschaft. Eine Geschichte der Einsperrung in Sachsen im 18. und 19. Jahrhundert. Constance, 2008.

Bretschneider 2019 — Bretschneider F. Pieter Spierenburg’s Contribution to the History of Confinement in Early Modern Europe // Crime, Histoire & Sociétés/Crime, History & Societies. 2019. Vol. 23. № 2. http://journals.openedition.org/chs/2587. 28.02.2021.

Gentes 2005 — Gentes A. Katorga: Penal Labor and Tsarist Siberia. in: the Siberial Saga: A History of Russia’s Wild East. Frankfurt/M., 2005. Р. 73–85.

Kaczyńska 1994 — Kaczyńska E. Das grösste Gefängnis der Welt: Sibirien als Strafkolonie zur Zarenzeit. Frankfurt; New York, 1994.

Rousseaux 1997 — Rousseaux X. Crime, Justice and Society in Medieval and Early Modern Times: Thirty Years of Crime and Criminal Justice History // Crime, Histoire & Sociétés/Crime, History & Societies. 1997. Vol. 1. № 1. http://journals.openedition.org/chs/1034. 07.03.2021.

Schmidt 1996 — Schmidt C. Sozialkontrolle in Moskau. Justiz, Kriminalität, Leibeigenschaft. 1649–1785. Stuttgart, 1996.

Дискурсы и практики заключения

Елена Марасинова

ПРОСТРАНСТВО НАКАЗАНИЯ ПОКАЯНИЕМ

От Кремля до Соловецкого монастыря (дело убийц Жуковых второй половины XVIII века)

НАКАЗАНИЕ ПОКАЯНИЕМ

Чрезвычайный духовный, контролирующий, дисциплинирующий экономический потенциал монастырей придавал мультифункциональность этим уникальным пространствам, что было характерно и для православных обителей России XVIII века674. Русские монастыри издавна были не только местом уединения от мирской суеты и ссылки политических противников, но и местом заключения, где, как справедливо отмечалось в именном указе от 1770 года в московскую синодальную675 контору, «кроме монашествующих есть сторожи и прочие служители, ограды и всегда запертые ворота для содержания преступников»676. Крупным хозяйствам с большими угодьями, жестким внутренним распорядком и действительно наглухо замкнутой территорией за высокими стенами несложно было совмещать карательные функции тюрьмы и исправительную миссию духовного надзора. При этом узниками монастырей становились и представители клира, нарушившие церковный устав, и совершившие преступление миряне677.

Роль монастырского пространства в пенитенциарной системе определялась не только такими прагматичными факторами, как «сторожи, ограды, ворота», но и особенностью российской правовой системы, которую российский филолог В. М. Живов определил термином «юридический дуализм»678. Слово закон в русском языке могло означать и правовую норму, и норму религиозную, так же как и понятие преступление обременялось моральным обвинением, связывалось с категорией греха и предполагало не только наказание, но и раскаяние. В то же время православная церковь знала добровольное, восходящее к таинству исповеди, признание в содеянном, с одной стороны, и принудительное покаяние, практически отождествляемое с епитимьей, – с другой.

В петровском законодательстве все с большей очевидностью усиливается тенденция к сужению сферы правового контроля церкви и распространению имперской власти на те преступления, за которые мирянам предусматривались, казалось бы, духовные наказания679. В Воинском уставе 1716 года покаяние уже рассматривается как сопутствующая карательная мера, налагаемая исключительно светскими властями без каких-либо ссылок на авторитет «правил святых апостолов и святых отцов». С началом правления Екатерины II покаяние все чаще появляется в приговорах, выносимых мирянам по делам, за которые ранее подобная форма взыскания не полагалась680. Постепенно таинство самообвинения грешника перед лицом Всевышнего окончательно превратилось в часть резолюций по тяжким преступлениям, которая выражалась формализованной строкой сентенций: «Держав целую неделю на хлебе и воде, предать церковному покаянию; а потом сослать на поселение»681. Во время правления императрицы покаяние «сверх и купно» налагалось, прежде всего, за смертоубийство, которое стало считаться самым страшным деянием и грехом, что отразилось, в частности, в семантике клеймения. Если ранее приговоры выносились на основании указа «О клеймении воров и разбойников словом вор», то в царствование Екатерины преступников приговаривали к специальному позорящему обряду: «поставить на лбу под виселицею первую букву слова убийца»682.

Анализ практики покаяния светского преступника, лишившего другого человека жизни, от приговора гражданского суда до сопровождения в монастырь, и обстоятельств пребывания там позволит воспроизвести сложный процесс приспособления сакрального пространства для пенитенциарных целей государства. Документы, связанные с делом двух убийц, Алексея и Варвары Жуковых, содержащие богатый материал для подобной реконструкции, неоднократно привлекали внимание специалистов.

Первым исследователем этого страшного преступления стал К. П. Победоносцев, известный, прежде всего, как