– В штабе флота считают, что плацдарм, который ты держал в первые недели войны на территории противника, до сих пор имеет огромное пропагандистское значение.

– Там, на румынском берегу, о пропагандистских реверансах я думал меньше всего.

Райчев покровительственно улыбнулся и, вскинув бинокль, прошелся его окулярами по рейду, на дальнем рубеже которого постепенно очерчивались строгие силуэты какого-то судна.

– Но еще большее значение он получит после войны, когда придет время анализа и выводов. Все же мы не только отступали, но кое-где, на некоторых участках… И заслуга в этом Одесской военно-морской базы, а значит, и всего Черноморского флота. Словом, понятно.

– Даже самим румынам – и то будет что вспомнить.

– Но в связи с этим, по-одесски говоря, интересуюсь знать: если бы еще раз получил задание высадиться в устье Дуная?..

– А что, рассматривается и такой вариант использования моего полка? – вяло, ничуть не насторожившись, поинтересовался майор. Он помнил, сколько раз в штабе базы возвращались к его идее десанта под Аккерманскую крепость. И чем все кончилось? Возможно, в этом штабе не хватало контр-адмирала Абрамова[33].

– Как считаешь, в принципе такая операция осуществима? Она имеет шанс на успех?

– В том смысле, сумеет ли полк высадиться, захватить плацдарм и какое-то время продержаться на нем? Вполне. Если только полагаться не на голые штыки морских пехотинцев при двух запасных обоймах, – тут же оживился Гродов, а сформировать отряд из бронекатеров, тральщиков и мониторов[34], да оснастить его зенитками, придав при этом пару звеньев штурмовиков морской авиации…

– Конечно-конечно, – начал поддаваться магии его азарта полковник флота.

– Захватив несколько островов в устье Дуная, мы могли бы совершать рейды на прибрежные селения, вынуждая противника сковывать на этом участке значительные силы своего флота да и пехоты тоже. Понятно, что длительность подобной операции всегда зависит от того, насколько жизнеспособным окажется воздушный мост, по которому будут перебрасываться пополнение, оружие и амуниция. Кстати, не мешало бы усилить отряд судов двумя-тремя субмаринами, используя их не только в качестве боевых единиц, но и для переброски грузов и эвакуации раненых.

– Словом, други мои походные, ты способен представить в штаб флота основательную разработку подобной операции?

– Хоть сейчас могу обсудить ее план с кем угодно, вплоть до командующего флотом.

– Ну, с командующим ты повремени, – без какого-либо энтузиазма остепенил его Райчев. – У адмирала и без твоих планов есть над чем помозговать. Но, в общем-то, тебя, майор, ценят. Как специалиста по десантам, как профессионала. Но аккерманские проекты твои, как и дунайские страсти, рассматривать могу только после аджалыкского десанта. После удачного аджалыкского… – уточнил он.

– Вот тогда и вернемся к нашему разговору, – проворчал майор, понимая, что повторяется история с его аккерманской затеей.

– Извини, придется потерпеть, – сочувственно сощурился полковник флота. – Впрочем, до аджалыкского десанта тоже еще нужно дожить.

– Нужно – значит, доживем. А что сейчас происходит в штабе флота, когда переброска к одесским берегам?

– Все по плану, как и предполагалось. Буквально завтра штаб флота приступает к осуществлению операции «Севастопольский конвой», по условиям которой формируется специальный, десантный отряд кораблей, состав которого станет известным тебе только во время выхода полка в море. Но уже сейчас могу сказать, что состав этот будет внушительным.

– Наконец-то я слышу хоть что-нибудь обнадеживающее, – вновь оживился майор.

– Причем это всего лишь первый этап крупной операции армейского и флотского командования по укреплению обороны известного тебе города.

– Понятно, что вместе с «севастопольским конвоем» под стены «известного мне города» перебрасывают и мой полк?

– Чего я тебе, из-за секретности операции, тоже не сообщал. Но какие силы будут при этом задействованы, други мои походные, – довольно потер он руки, – какие силы армии и флота!..

Райчев явно пребывал в том приподнятом настроении, в каком обычно пребывает всякий службист, добросовестно выполнивший все, что ему было поручено. Для этого у полковника флота действительно были все основания. Не далее как два дня тому Гродов получил последние полторы сотни добровольцев;[35] причем моряки, хоть и слабо, но все же кое-как вооружены; вся та секретная документация, которую Райчев обязан будет доставить в штаб Одесского оборонительного района, при его же содействии, в штабе флота подготовлена…

Проникаясь этим настроением, Гродов взбодрился. Первой он отправил к берегу штурмовую роту лейтенанта Дроздова. Подойдя к мелководью на катерах и баркасах, морские пехотинцы быстро и молчаливо оставляли плавсредства, чтобы тут же рассредоточиваться по прибрежным склонам и холмам.

У Гродова не было других судов, которые тут же укрепили бы гарнизон плацдарма, поэтому понадобилось время, чтобы освободившиеся катера вновь наполнились живой силой и вернулись к берегу. Однако он обратил внимание, что теперь его десантники быстро и без лишней суеты оставляют палубу баржи и столь же организованно высаживаются затем на земную твердь.

Он видел, как продуманно командиры отделений и взводов уводят моряков в сторону от места высадки, спасая их от возможного артиллерийского удара, и как, используя все мыслимые складки местности, бойцы первого батальона окапываются на прибрежных высотках, чтобы позволить высадиться основным силам десанта. И это его моряки, которые еще несколько дней назад считали зазорным для себя зарываться в землю и вообще орудовать лопатами! Другое дело – прогорланить свое: «Братва, полундра!» и броситься в штыковую.

Впрочем, «полундру», да к тому же под лихую рукопашную схватку, тоже пока что никто не отменял. До этого дело еще дойдет.

– По-моему, с такими десантниками можно идти в бой, – заговорил полковник флота уже после того, как операция была завершена. Всё то время, пока отрабатывались этапы переброски батальонов на берег, он хранил интригующее молчание. – На мой непросвещенный взгляд, кое-чему они уже обучились.

– Других бойцов все равно не появится. Так что моя задача – хотя бы этих не потерять. Во всяком случае, не всех. Что же касается деталей высадки, то о них поговорим с командирами во время вечерних штабных учений.

– Неужели ты все еще недоволен действиями своих батальонов, комполка? – подбадривающе сжал ему плечо Райчев. – По-моему, береговую оборону румын эти сорвиголовы изорвут на клочья.

– Заставлю изорвать, – с мрачной воинственностью улыбнулся Гродов.

«А что, – метнул на него заинтригованный взгляд полковник флота. – Этот, пожалуй, заставит».

Выдержав паузу, Райчев выжидающе взглянул на рейд, как человек, который надеется, что там вот-вот появится судно, способное увезти его с этого дикого берега.