– Время… – какая-то догадка пронеслась в голове Джейка, но он не успел поймать свою же мысль. Будто в этом слове крылся какой-то грандиозный подвох. – Я обязательно найду способ вернуться! Потому как теперь у меня два дома… Я больше вас не побеспокою, профессор.

– Ты дал мне почву для размышлений… Кажется, мне пора уйти на пенсию, потому как я ничего не понимаю в этой жизни и вряд ли когда-нибудь пойму, – пробормотал Фил Морган, поклявшись самому себе, что это был последний эксперимент с гипнозом в его карьере.

Винкрос. Урсул.

Этой ночью Ника не могла уснуть, мысли о предстоящем восстании и сомнения не давали покоя. Она не представляла своего будущего, и от этого было тревожно. Никто в этом мире не мог ей помочь, она была совсем одинока и несчастна.

С первыми лучами солнца вернулась уверенность, но всё равно она чувствовала себя, как на иголках, словно завтра должно было случиться нечто такое, что в корне изменит её жизнь. Она старалась не показывать вида, что волнуется, вести себя, как обычно, но сама чувствовала, что у неё получается не слишком хорошо. Прислуга полагала, что странное поведение молодой княгини связано с отъездом их милорда. И лишь Ларгус Крафт, которого она встретила днём во дворе, насмешливо спросил:

– Как ваши дела, миледи? Что-то вы сегодня нервничаете.

– Всё у меня отлично. Разве не заметно? И чего это вы решили уделить мне своё драгоценное внимание?

– Потому что милорд попросил присматривать за вами в его отсутствие.

– Тогда присматривайте со стороны, а лучше найдите другой объект для преследования. Насколько мне известно, вы уже преуспели показать себя «галантным» по отношению к служанкам в этом дворце, – съязвила Ника. – У меня нет ни малейшего желания с вами общаться. Может, и в постель за мной пойдёте, пока милорд в отъезде?

– Это не смешно, миледи. Ваш острый язык не принесёт вам ничего хорошего, – смутился Ларгус Крафт.

– Ещё посмотрим. – Она развернулась и, подобрав юбки, направилась в сторону своих апартаментов. Теперь военный не будет ходить за ней хвостиком, и у неё появится больше свободы действий.

Как же долго тянулся этот день. Ника просто не могла усидеть на месте. Она снова окинула взглядом гостиную и вдруг заметила на стене в торце помещения предмет, которого раньше там не было – портрет Оливии да Штромм! Видимо, Стайген велел перевесить его сюда. Для чего он так поступил? Неужели вспомнил о том, как Ника реагировала на картину? Решил сделать ей приятно или же, напротив, напомнить о своих подозрениях?!

Она подошла, сняла тяжёлую картину со стены, развернула, рассматривая, как крепится холст в раме. Вытащить его оказалось несложно, и Ника ещё раз взглянула на изображение матери, поднеся портрет к свету.

Внезапно Ника вспомнила, как они пробирались ночью на корабль, чтобы покинуть захваченную столицу, и каюту на королевском фрегате, и мать, которая разговаривала с капитаном, объясняя, что им нужно попасть на острова, сбежать от арнианцев. Ника вспомнила, как стояла на покачивающейся палубе, глядя на отдалявшийся от них родной ей город. А потом накатили воспоминания о том, как мать открывала портал, чтобы спасти дочь.

Почему она не ушла на Землю вместе с дочерью! Что же помешало ей?!

Проклятый Арниан и всё, что с ним связано! Теперь она точно не остановится, пока не добьётся своей цели!

Сейчас картина занимала гораздо меньше места, и её можно было пронести незаметно под плащом. Ника скрутила полотно в рулон, припрятав его от глаз прислуги, опустевшую раму затолкала за кровать в своей спальне. Пожалуй, портрет Оливии являлся самой дорогой для Ники вещью, которую она хотела забрать с собой. Драгоценности – сверкающие диадемы, браслеты, ожерелья и кольца – Ника решила оставить здесь. Это были подарки Стайгена ан Эрикса, и она не хотела их носить, хотя порой и представляла, как шествует в них по залам в окружении сотен поклонников и подданных. Но это были лишь мечты, а реальность такой, что Ника являлась заложницей чужой игры, пусть и в статусе будущей королевы. И каждый арнианец, включая собственного мужа, смотрел на неё свысока.

Нике даже удалось немного поспать после обеда, но к вечеру она вспомнила, что Мартин должен был передать ей письмо от Кима. Ника тут же оделась и направилась по коридорам в сторону их тайника, где под большим кашпо для цветов в последнее время повстанец оставлял ей послания. Они уже месяц пользовались таким способом передачи информации. Заметив сложенный вчетверо листок, спрятала его под платье в вырез декольте.

После современной и технически развитой Земли ей долго пришлось привыкать к удивительной цивилизации Винкроса, которая представляла собой не средневековье, не древний мир, а нечто особенное, как и каждая погибшая цивилизация Земли. Длительное пребывание в Винкросе, где было невообразимое множество тайн, оставило свой след, но иногда так хотелось снова попасть на Землю, потому как к хорошему всегда привыкаешь быстрее.

Ника вернулась в комнату и закрылась. Развернув письмо, она пробежала взглядом по строкам. Писал Ким да Мар: повстанец сообщал, что завтра после обеда будет ждать её в подземелье и просил не оставлять следов.

Так значит именно завтра та самая поворотная точка! Ника просчитала всё до мелочей, для этого у неё было достаточно времени.

Она – истинная хозяйка Элемара, законная наследница. И она займёт своё место, пусть и двести пятьдесят лет спустя! Конечно же, не сама, при помощи повстанцев. Но ведь пророчество написано не зря. То, что начертано неизвестным человеком, рано или поздно исполнится!

Сама того не ожидая, Ника смогла уснуть. Как назло, в её сон явился сероглазый брюнет, от которого нужно было избавляться, как от зависимости. В странном сне Ника пыталась объяснить Стайгену, зачем так поступила, а он просто смотрел на неё укоризненным взглядом, и Ника не понимала, почему до него не доходят мотивы её поступков.

С самого утра Ника несколько раз повстречала Ларгуса Крафта, но он старался не приближаться к супруге князя и делал вид, что её не замечает. Ника видела, что он о чём-то беседовал с офицером из охраны и выглядел встревоженно. Ника успела услышать, что после обеда Ларгус будет в городе по своим делам. Это играло ей на руку.

Она тут же отыскала свою горничную.

– У меня болит голова, я плохо спала ночью. Принеси обед в комнату и смотри, чтобы никто не тревожил меня до ужина, – приказала Ника.

– Хорошо, миледи! – без какого-либо удивления ответила девушка, привыкшая к капризам госпожи.

И Ника уверенно направилась к себе, чтобы выждать нужный момент для побега. Мысли уже кипели от предчувствия свободы и предстоящих событий.

В подземелье, где Ника не была уже довольно давно, всё оставалось прежним. Вот только в глазах Ники оно больше не выглядело мрачными катакомбами. Это был её путь к другой жизни, к достижению новой цели. И она шагала уверенно, не вспоминая про своего супруга. Замуж она всё равно больше не собиралась, да и никаких клятв ан Эриксу не давала. Он изначально знал про её к нему отношение и при этом всё равно настоял на их браке, не раз называя его фиктивным.