class="p1">С неба Жанне (Иоанне) чудесным образом спустилась «дивная броня. Из арсенала крепости небесной Архистратиг великий Михаил извлек ее десницею чудесной. И тут же рядом ШЛЕМ ДЕБОРЫ БЫЛ, ГВОЗДЬ, ЧТО СИСАРЕ ГОЛОВУ ПРОНЗИЛ, булыжник, пущенный пращой Давида в гиганта отвратительного вида, И ЧЕЛЮСТЬ ТА, КОТОРУЮ САМСОН, КОГДА ВОЗЛЮБЛЕННОЙ БЫЛ ПРЕДАН ОН, РАЗИЛ ВРАГОВ С НЕСЛЫХАННОЮ СИЛОЙ; КЛИНОК ЮДИФИ, ДИВНО ЗАОСТРЕН, УЖАСНЫЙ ДАР ПРЕДАТЕЛЬНИЦЫ МИЛОЙ, которым небо за себя отмстило, прервав ее возлюбленного сон. Все это видя, Дева в восхищенье стальное надевает облаченье, рукою крепкою схватить спешит наплечник, наколенник, шлем и щит, булыжник, челюсть, гвоздь, клинок кровавый, примеривает все и бредит славой» [145:6], с. 18. Далее, Вольтер упоминает и «непобедимое копье Деборы» в руках Жанны, с. 34.

Вот еще одно сообщение: «Арабский конь, из самых дорогих, которому соперник был едва ли, шел под Иоанною. В РУКЕ ЕЕ ДЕБОРЫ БЫЛО ДРЕВНЕЕ КОПЬЕ, МЕЧ НА БОКУ СВЕРКАЛ, ТОТ САМЫЙ, ВЕРНО, КОТОРЫЙ ОБЕЗГЛАВИЛ ОЛОФЕРНА», с. 179.

Тот факт, что у Жанны в руках был меч библейской Деборы, мы уже обсуждали выше. Но оказывается, согласно сказанию, у Жанны были также: шлем Деборы и непобедимое копье Деборы. Затем – клинок Юдифи и гвоздь Иаили, которым она убила Сисару. Все это идеально согласуется с обнаруженным нами параллелизмом: Жанна = Дебора = Иаиль = Юдифь.

Далее, в поэме упоминается «ослиная челюсть», которой богатырь Самсон поразил множество врагов. Об этом его оружии (и что оно означало) мы подробно говорим в книге «Семь чудес света», гл. 10, 11. Как мы уже объяснили, библейский герой Самсон является символическим отражением Земщины на Руси XVI века. Французский Жиль де Рэ – это еще одно отражение той же Земщины = Самсона, см. выше. А теперь напомним, что Жиль де Рэ считается соратником Жанны. Вот поэтому «ослиная челюсть» – как разящее оружие Земщины – и оказалась в руках Жанны д’Арк. Все становится на свои места.

Остается вопрос – а при чем здесь в истории Жанны ядро Давида, пущенное им в голову Голиафа? Ответ прост и вытекает из Новой Хронологии. Напомним, что библейская битва Давида и Голиафа – это одно из важных отражений Куликовской битвы 1380 года. В этом сражении впервые были применены пушки, с помощью которых ополчение хана Дмитрия Донского = римского императора Константина Великого победило профессиональное войско хана Мамая = римлянина Максенция. Порох и пушки были изобретены Сергием Радонежским на Руси. Камень-ядро Давида – это символическое название для пушечных ядер и картечи, которые поражали противника на поле Куликовом. Далее. Артиллерия широко применялась в сражениях Жанны д’Арк. Об этом говорят все хроники. Поэтому совершенно естественно, что французские сказания упомянули о «ядре-камне Давида» в руках Жанны. Все верно.

38.2. История библейской Иудифи с убийством Олоферна вплетена в сказание о Жанне д’Арк практически дословно

Согласно нашим результатам, Жанна д’Арк и библейская Иудифь являются отражениями Елены Волошанки. В версии «Иудифь» Ливонская война Руси-Орды с Западной Европой вкратце звучит так. Войско ассирийского полководца Олоферна, по приказу царя Навуходоносора, нападает на Израиль, чтобы восстановить порядок, подавить мятеж. Знатная женщина Иудифь решает остановить вторжение. Она приходит в лагерь Олоферна, обольщает его, и когда ночью в шатре он, опоенный вином, засыпает, Иудифь отрубает ему голову. Вместе с ней была служанка, рис. 159, рис. 160. Спрятав голову в мешок, обе женщины вернулись домой и показали голову врага согражданам, которые воодушевились и напали на Ассирийцев. Деморализованное Ассирийское войско обратилось в бегство.

Рис. 159. Юдифь с головой Олоферна. 1600-е годы. Николо Реньери. Музей Прадо. Взято из Интернета.

Рис. 160. Юдифь и служанка прячут голову Олоферна в мешок. Андреа Мантенья. Взято из Интернета.

Оказывается, одно из сказаний про Жанну д’Арк в «Орлеанской Девственнице» практически точно следует этому библейскому рассказу, причем главная героиня прямо названа Юдифью. В пересказе Вольтера этот большой сюжет звучит так. Французский граф де Ла Тримуйль и британец д’Арондель ищут двух своих возлюбленных – Доротею и Юдифь де Розамор – в Провансе, во Франции. Напомним, что Ла Тримуйль (Тремуйль) активно участвовал в Столетней войне, был фаворитом короля Карла, всесильным временщиком. Но он противостоял сторонникам Жанны, выступая за переговоры с англичанами. Так вот, британец и француз ищут британку Юдифь и Доротею, которых, оказывается, похитил известный разбойник Мартингер, глава толпы разбойников.

«Уводит пленниц он, немых от горя, в пустынный замок свой на берег моря, меж Римом и Гаэтой, мрачный склеп… Достигнув замка своего, мерзавец за стол садится между двух красавиц… Он обжирается и пьет за них, затем им задает вопрос: «А кстати, кто будет эту ночь со мной в кровати? … Рыданий не сдержала Доротея… Британка же (Юдифь – Авт.) задумалась, потом на дерзостного вора поглядела и улыбнулась холодно и смело: «Признаюсь, я была б совсем не прочь добычей вашей стать на эту ночь, на что способна, доказав на деле, дочь Англии с разбойником в постели».

На эту речь достойный Мартингер сказал, уж будучи немного пьяным: «В делах любви – британки всем пример», – и снова пьет стакан он за стаканом, ее целует, ест и снова пьет, ругается, смеется и поет… Он треплет то Юдифь, то Доротею. Та плачет; эта, виду не подав… все позволяет грубому созданью. Но наконец окончен пир, и вот, пошатывась и с невнятной бранью, разбойник наш из-за стола встает… к выходу идет и, Бахусу воздав даров без меры, готовится на празднество Венеры.

Британке Доротея, вся в слезах, тогда испуганно сказала: «Ах, ужель разделите вы с вором ложе? … «Нет, я готовлюсь вовсе не к тому, – утешила подруга Доротею, – и постоять за честь свою сумею… Недаром я Юдифью названа» … Она идет, окончив эту речь, в постель хозяина спокойно лечь. Завесой сумрачной ночная дрема укрыла стены проклятого дома. Разбойники толпою, охмелев, ушли проспаться…

Был Мартингер необычайно пьян. Не говоря, не поднимая взгляда, расслабленный парами винограда, усталою рукой он обнял стан красавицы… Юдифь, в коварной нежности своей, его заманивает в глубь сетей, что смерть ему коварно расставляет, и вскоре обессиленный злодей зевает тяжело и засыпает.

У Мартингера был над головой повешен, по привычке, меч стальной. Британка тотчас же его хватает, Аода, ИАИЛЬ припоминает, ЮДИФЬ, ДЕБОРУ, Симона-Петра… Затем, спокойно наклонясь к злодею, приподнимает медленно она тяжелую, как камень, от вина хмельную голову. Нащупав шею, она с размаху опускает меч и сносит голову с широких плеч. Вином и кровью залиты простыни; у нашей благородной героини на лбу, как и