– Нет, ну, отец Роман, ну скажите, что за гадство такое? Только вроде с классной девчонкой познакомился, только отношения наладились и, можно сказать, почти состоялись и укрепились, как вмешивается какое-то чмо арабское, абсолютно беспонтовое, и всё ломает. И я – в ментовке, как баклан дешёвый, а Кристя вдруг оказывается из службы безопасности банка, которые мы… – тут Марк замялся и с трудом выдавил: – Э…не любим, и, вообще, какая-то хрень творится непонятная. Ментам пришлось отдать всё бабло, какое у меня было, чтобы они не цеплялись и меня выпустили. Жесть!

– А скажи, Марк, – заинтересованно спросил отец Роман, – Кристина разве не пыталась им как-то помешать? Ну, я имею в виду, как бы это тебе объяснить…

– Да пыталась, – не дослушал Марк, – и на базаре их пыталась развести, и вообще пальцы гнула – я, мол, с вами из одной касты, да вы не понимаете, с кем связались… Но мне, кажется, больше на понт их брала. А потом – так и вовсе сдулась, сидела, как кукла фарфоровая, когда меня эти вертухаи выводили, глаза, как остекленевшие. Да и я тоже был злой на неё: нет, ну надо же, – «главный эксперт службы безопасности банка!» А на вид – типичная мажора. Правда, она, конечно, не мажора, да и способности у неё не простые. В общем, я совсем запутался. Потому и попросил вас о встрече раньше, чем домой пойду выслушивать, как мне дядя начнёт выговаривать: «Я же говорил, да я же предупреждал…». Ну и что, что предупреждал, – в сердцах кинул вилку Марк, – может, мне такая кульная гёрла никогда больше и не встретится. Короче, засада…

Отец Роман, очень внимательно слушавший сентенции Марка по поводу его разбитых надежд, слегка напрягся на словах о странном поведении Кристины и, когда Марк остановился, вкрадчиво спросил:

– Ещё раз, Марк, скажи – а как выглядел этот араб?

– А я чё, рассказывал уже? Ну, такой он, типичный насос, весь на понтах. Руки все в перстнях, морда наглая, по-английски говорит хорошо очень. Скандальный такой, просто жесть. Кстати, похож на этого, ну, грузина, который этого, Мимино играл… как его…

– Кикабидзе?

– Ну да, на него.

Отец Роман примолк, покусывая губы и нервно теребя в руках салфетку. Марк расправился с остатками пиццы и теперь грустно разглядывал интерьер пиццерии и официанток, одетых в якобы итальянскую одежду, но при этом имевших насквозь азиатскую внешность.

– Ладно, Марк, не торопись с выводами, – прервал паузу отец Роман, – тут не всё так просто, как тебе на первый взгляд кажется. Запомни – ничего случайного с людьми никогда не происходит, всё предусмотрено свыше. Эта ваша встреча с тем арабом, который, я думаю, и не араб вовсе, случайностью так точно не была. Вот только зачем всё это, пока не понимаю. Ладно, дай мне время, я разберусь…

– А вы что, знаете этого хмыря? – Марк недоверчиво уставился на отца Романа. Слишком уж много в последнее время стало происходить в его жизни событий, связанных каким-то образом с молодым священником, слишком много тот знал всего, так или иначе связанного с его, Марка, жизнью. И отца знал, и о дяде слышал, и с Кристиной он познакомился при участии отца Романа. Какая-то шняга замороченная…

– Не напрягайся, Марк, я же тебе говорю – ничего случайного в жизни не бывает, всё закономерно и взаимосвязанно. Вопрос только в том, разберётся ли человек в посланных ему сигналах, поймёт ли их, сделает ли выводы? Иногда бывает очень тяжело войти в открытую дверь, люди, по гордыне своей, всё норовят через окно или даже через крышу лезть. А иногда и отворачиваются от открытой двери и идут в противоположную сторону. Мироздание их учит, наказывает, можно сказать, просто кричит: «Куда же ты прёшь, человече?» А человече глух и слеп, бредёт своей дорогой, и на правильный свой путь, тот, который его душа когда-то выбрала, ему плевать. Но только до поры-до времени, пока не упрётся в стену непроходимую. Вот тогда обычно люди и вспоминают и о Боге, и даже о Дьяволе, и каются, и рыдают, и головой об эту стену бьются. Да поздно иногда бывает, не вернуть уже упущенных возможностей. Так потом и живут, как будто и не живут вовсе, прозябают…

– А как понять, что нужно делать? Как найти свой путь? – Марк с удивлением и даже опаской смотрел на преобразившегося собеседника. Глаза священника буквально сверкали, лицо было наполнено одухотворённостью и полнейшей уверенностью в правоте своих слов.

– А… Тут не всё так просто. Продолжим наши уроки? – отец Роман с любопытством взглянул на юношу.

– Пожалуй… – задумчиво кивнул Марк.

Урок третий

– Итак, – воодушевлённо начал отец Роман, – в прошлый раз мы остановились на том, как пройти путь, чтобы стать богом. Так?

– Кажется, так, – ответил Марк.

– Так вот, сделать первые шаги на этом пути человеку должны помочь.

– Кто?

– Ну, разумеется, его родители. При помощи специальных обрядов. К сожалению, в нашем, современном обществе и сами эти обряды, и их смысл уже утеряны, а вот наши предки их свято соблюдали. Это обряды возрастных посвящений, – хитро взглянул на юношу священник.

– Чё-то как то… Это, как у индейцев, что ли?

– Нет, это, как у нас, у славян. Знаешь, зачем они были нужны?

– Ну, – пожал плечами Марк, – чтобы ребёнок себя взрослым почувствовал, да?

– И это, конечно, тоже. Но, в первую очередь, возрастные посвящения были связаны с появлением новых энергетических тел в общей структуре человека. Помнишь, мы говорили о разных энергетических телах человека?

– Смутно, – Марк с сожалением смотрел на стол, где еда уже закончилась.

– Напомню. Не буду сейчас утомлять тебя названиями этих тел – в разных школах они разные, у славян, разумеется, свои названия, суть не в этом. Суть – в предназначении. Итак, считается, что формирование первого тела, собственно физического, полностью заканчивается к первому году жизни. Далее оно просто растёт в заданном направлении. Именно в этом возрасте и проводилось первое посвящение. «Пострижены» называлось.

– А, я что-то такое то ли видел, то ли слышал. Ребёнка налысо стригут. Не очень-то красиво они потом выглядят, эти бедные дети, – Марк поморщился.

– Это потому, что родители бестолковые, не знают толком, что надо делать, а делают, – с огорчением ответил священник. – На самом деле, у девочек только небольшая часть волос состригается, и то – строго определённым образом, а у мальчиков – да, все волосы состригают. Это не просто так. У этого действия есть свой, особый, энергетический, магический, если хочешь, смысл. И все дальнейшие обряды возрастных посвящений также имеют своё энергетическое наполнение, и привязаны они к образованию новых энергетических тел. Проведение обрядов даёт детям каждый раз своеобразный толчок в развитии – идентификации своего пола, укреплении эмоциональной устойчивости, развитии ментальной составляющей. Смотри, на что похожа нынешняя молодёжь, для которой такие обряды не проводились, – безвольные, бесцельные, больные, психически неустойчивые особи без половых признаков…