Володю никогда никакая зараза не трогала, поэтому он без боязни передвигался по заражённым городам и общался с самыми безнадёжными больными (даже тогда, когда у эпидемии был не игрушечный, а вполне серьёзный характер). Поначалу, когда это были ещё первые эпидемии, в очаги которых он попадал, Володя пытался активно помогать заболевшим, но потом понял, что каждая эпидемия, каждая большая катастрофа – это Бич Божий, и нет никакого смысла пытаться им противостоять, свою жатву они обязательно пожнут. Кроме того, в распространении современных смертельных болезней Володя давно угадал и чей-то злой умысел, слишком уж коммерчески и политически выгодными становились последствия распространения новых зараз. СПИД, разные формы гриппа, лихорадка Эбола, атипичная пневмония… Сценарий почти всегда один и тот же: политический или экономический кризис, общественная нестабильность, потом эпидемия новой заразы, нагнетание напряжения в СМИ и, как следствие, – колоссальные объёмы продаж всяких малоэффективных защитных средств. Затем следует всеобщая вакцинация или сдача анализов, на которой также наживаются всё те же невидимые кукловоды, а потом – тихий уход со сцены, чтобы следом явилась новая страшилка. Однако попытка подменить собой Бога никому не проходит даром, и если перефразировать Коран, то можно сделать следующий вывод: «Бог часто даёт отсрочку нечестивцам, чтобы они одумались, но, если они не пользуются этим шансом, он беспощадно их уничтожает».

Множество индивидов, всерьёз верящих в силу марлевых повязок, очень веселили Володю, сидевшего в кафе и рассматривавшего заснеженную улицу через большую витрину. Наблюдать за людьми в таких случаях бывает немного смешно. Особенно смешно – в тот момент, когда люди пытаются общаться по телефонам, не снимая повязок. От созерцания этой чудовищной клоунады Володю отвлёк собственный телефон. Отставив чашку с кофе, он неспешно достал назойливую звонилку из кармана и, взглянув на экран, с сарказмом усмехнулся. Звонил один из его нынешних, непутёвых, зато очень жадных, агентов:

– Володя, завтра будет приём по случаю приезда одного хмыря из Европы. Интересующая тебя персона на этом приёме будет. Протокол подразумевает присутствие жён. Для тебя это имеет смысл?

– Хм… Может быть.

– Тогда не забудь про гонорар, – на том конце жадно сглотнули.

– Забудешь с тобой, как же. Если сработает – заплачу, а пока спасибо за инфу, – Володя отключился и подумал, что надо попытаться из этого что-нибудь слепить. Набрал другой номер. После четвёртого гудка голос на том конце недовольно пропыхтел:

– Да, алло!

– Привет от мистера Кинга, Александр Геннадьевич, – вежливым голосом произнёс Прытков. – Как ваше здоровье?

– А, это вы, Влад… – голос Шапиро стал настороженным. – Спасибо, всё хорошо.

– Слава Богу! Саша, – перешёл Володя на насквозь деловой тон, – завтра намечается приём по поводу приезда какой-то большой шишки из Страсбурга. Сможете мне сделать приглашение на две особы?

Шапиро закашлялся, но быстро справился с собой.

– Э… приглашение… э… думаю, что да.

– Вот и славно, я вам перезвоню через часик.

– Через три, Влад, я ведь не глава аппарата президента, не преувеличивайте мои возможности, – Шапиро чуть-чуть хихикнул.

– О'кей, через три, – Володя пожал плечами. Что-то нехорошее сидит за душой у этого Шапиро, какой-то грешок, что-то связанное с летним эксцессом, но сейчас разбираться в этом не хотелось. Пусть пока помучается человек от плохих снов (про плохие сны Володя понял сразу, только взглянув на измученного банкира). Потом найдём время, раньше или позже, разберёмся, а там и думать будем.

Через три часа, когда Володя уже сидел в другом ресторанчике за ужином, он ещё раз набрал номер Шапиро:

– Ну, как, удалось?

– С трудом, – голос Шапиро уже не был таким бодрым.

– Надеюсь, вы ничего экстраординарного не замышляете, а то я слишком уж засветился. Или мне пора уже паковать чемоданы?

– Полноте, Саша, что за глупости. Вы ведь знаете: наше оружие – цифры, мы – деловые люди. Просто там будет возможность пообщаться кое с кем вплотную…

– Я так и понял. Куда вам выслать приглашение? И кстати, там должны быть вписаны фамилии и имена, кого писать будем?

Володя спокойно назвал свои временные имя и фамилию, а потом присовокупил данные Ренаты. Сначала в трубке воцарилась молчаливая пауза, а потом раздался тихий присвист:

– А вы… – подходящего эпитета Шапиро, видимо, подобрать не смог, а потому скомкал: – Хорошо работаете.

– Стараюсь, – ответил Прытков небрежно. – Пусть приглашения будут у вас в приёмной, завтра я пришлю курьера. И ещё, Саша, постарайтесь быть скромным и молчаливым, о'кей?

– Обижаете, Влад. Мистер Кинг всегда может положиться на мою скромность, – обиженно просипела трубка.

– Я и не сомневался. До свидания, – и Володя отключился. Потом со своего же телефона, оборудованного специальным устройством, постоянно меняющим собственный номер и местонахождение аппарата, набрал Ренату. Утром он долго говорить с ней не стал, только сказал, что соскучился, да пообещал вечером перезвонить. Сейчас, как подсказывал опыт Володи, настало самое удачное время.

– Алло, котёнок?

– Да, Володя, это я, – в голосе Ренаты хоть и была явная радость, но чувствовалось и небольшое напряжение.

– Ты как, готова завтра посвятить время мне?

– Я… – Рената запнулась, – я… готова. Вот только если я выйду из дома, то мне туда лучше уже не возвращаться – предки меня убьют…

– Об этом не переживай, доверься мне. Но ты должна будешь выглядеть шикарно: платье, бриллианты, макияж. Мы пойдём в одно очень интересное место, и я хочу, чтобы ты всех поразила своей красотой. Справишься?

Рената, которую никто ещё ни разу не просил кого-нибудь поражать своей красотой, тем не менее, оскорбилась:

– Ты сомневаешься в том, смогу ли я быть красивой? Ну, ты и гад…

– Нет, я не сомневаюсь в твоей красоте, для меня это непреложный факт. Как и твоя сексуальность. Я сомневаюсь в том, захочешь ли ты поступиться своими принципами ради меня. Ведь ты же не любишь всю эту мишуру, разве я не прав?

Рената помолчала, но потом тихо сказала:

– Прав. Но ради тебя, так и быть, я сделаю это.

– Вот и умница. Обещаю безумную ночь. Но, только завтра. Целую.

Заехал Володя за Ренатой на «Мерседесе», нанятом в правительственном гараже. Такой эпатажный жест пришлось совершить, чтобы на машине оказались специальные номера – так куда легче попадать в специальные места для избранных. Увидев идущую к авто Ренату, он в очередной раз поразился тому, насколько одежда меняет женщину. Рената выглядела просто сногсшибательно: в светской диве было не узнать озлобленную на весь свет бунтарку с порочными наклонностями, какой она была в ночь их знакомства. Классическое тёмно-синее платье с глубоким вырезом, длинная бобровая шубка, сапфиры и бриллианты, яркий, но не чересчур, макияж, и холодно-уставшее выражение лица – это была совсем иная Рената. Володя удовлетворённо вздохнул, галантно поцеловал девушке руку, а потом попросил её: