себя соответственно. ― Шейн усмехается, но его глаза полны муки и терзания. ― Что случилось, хочешь знать? ― Он сдергивает капюшон с головы и ладонью ерошит волосы. ― Я бухой, и мне не нужно контролировать свои ёбаные эмоции! ― Его голос повышается почти до крика. ― Потому что я делаю это каждый день! Каждый гребаный день, Мел! Все в порядке у нас?! ― насмехается он. ― Ты что, блядь, дура?!

Я вздрагиваю, потому что он кричит на меня, но не пытаюсь его остановить, потому что очевидно, ему это надо.

В нем это давно зрело.

– Что в порядке? Ну что, Мел?! Делать вид, что мне похер, когда ты его целуешь? Или когда он держит тебя за задницу? Думать, как глубоко его язык забрался в твой рот? А может представлять, как ты выглядишь в тот момент, когда он трахает тебя? Это похоже на то, что у нас ВСЕ В ПОРЯДКЕ?!

Меня поражает, как много гнева, горечи и огня в его голосе. Шейна трясет, а мне вдруг хочется прижать его к себе и успокоить.

Обхватив себя за плечи, я смотрю себе под ноги. Взгляд Шейна просто сжигает меня – это слишком!

– Звучит так, будто ты влюбился, ― бормочу я, испытывая настоящее отчаяние.

Шейн выдыхает.

– Это звучит так, потому что я, нахрен, правда влюбился! ― ожесточенно заявляет он.

Я мотаю головой:

– Нет, ты ошибаешься. Ты спутал свои чувства. Может тебе и кажется, что это любовь, но это не она, ― с паникой в голосе отрицаю я.

Челюсть Шейна клацает.

– Заткнись, Мел! Только не пытайся объяснить мне, что я чувствую, ладно?

– Что это за любовь, Шейн?! ― вскидываюсь я. ― Ты не выносишь меня, постоянно кричишь и оскорбляешь! О какой любви ты говоришь?!

– Потому что ты меня бесишь!

Я взмахиваю рукой и хмыкаю, подавляя слезы.

– Вот о чем я и говорю!

– Бесишь – потому что я, мать твою, не хотел этого! ― Он так смотрит на меня, будто я самая большая идиотка на планете. ― Или ты думаешь, я счастлив от того, что чувствую все это к тебе? ― Он морщится. ― Да ни черта подобного!

– Ты просто мечта любой девушки! ― язвлю я.

Он кривит губы:

– Ты тоже не выигрыш в джек-пот!

Мы смотрим друг на друга неприязненно и враждебно; воздух между нами такой раскаленный, что в любой момент может послышаться треск. Но странным, иррациональным образом, именно в такие секунды противостояния, когда атмосфера достигает отметки «на грани» – ощущение полноты жизни и энергии переполняет меня.

Это длится недолго, потому что тут же вклинивается чувство вины и тревоги; страха, что все закончится плохо и расплата настигнет скоро.

Панический голос в моей голове нашептывает мне бежать и спасаться, потому что этот парень, к которому меня так влечет – погубит меня.

Я отступаю и невидимая нить, протянувшаяся между нами и связавшая нас против нашей воли – слабеет.

– Последний раз спрашиваю: едешь или нет? ― рассеянно бормочу я, не глядя на Шейна.

Он соглашается, молча садится в джип и всю дорогу до его дома мы игнорируем друг друга.

* * *

Проходит менее суток после того, как я высаживаю Келлера у его дома, когда я пишу ему сообщение, в котором указываю, что в определенное время буду в сарае мисс Глэдис.

Он ничего не отвечает, но главным образом потому, что я и не спрашиваю. Просто даю ему возможность решать самому.

Всю субботу меня будто разрывают душевные терзания, и к вечеру я сдаюсь, признавая свое поражение, когда пишу ему.

Наверное, это делает меня плохим человеком.

Что ж, пусть так.

Все равно это не продлится долго, ведь скоро мы выпустимся и обстоятельства все решат за нас.

Когда к назначенному времени я прихожу на место, Шейн уже там. Даже не знаю, какие чувства во мне преобладают: радость или досада. С этим парнем я всегда балансирую где-то на грани.

Плохо ли это?

Не знаю.

Никто из нас ничего не говорит. Для чего слова? Мы оба знаем, почему здесь и почему не можем отказаться от этого.

Я подхожу к Шейну, кладу ладони на его лицо и, привстав на носочки, целую.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

МЕЛ (2010)

– Слышали уже, что случилось? ― взволнованно шепчет Скайлер, догоняя нас с Ненси в школьном коридоре.

– Что, какая-то дурочка залетела к выпускному? ― фыркает Нен, но лицо Скай остается встревоженным.

– Полиция арестовала Шейна. Его подозревают в наезде на какого-то мужика и скрытии с места аварии.

Мы с Ненси переглядываемся: подруга больше не улыбается.

– Ты что такое говоришь?

Слова Скай звучат как какой-то бред.

– Это чьи-то выдумки, Скайлер?

Надеюсь, что так. Я ничего не понимаю, но когда я в последний раз видела Келлера (а это было этим утром), он не выглядел как тот, кто кого-то сбил.

Подруга кажется обиженной.

– Нет. Мой кузен Донни – который работает с твоим отцом – подтвердил это.

У меня все внутри обрывается: когда это могло случиться? Неужели сегодня утром?

Нет, маловероятно.

– Когда это произошло? И почему в полиции думают, что это Келлер? ― подавляя тревогу, спрашиваю я.

– Этой ночью. Потому что кто-то видел, как это случилось и запомнил авто и номер. И на машине нашли следы крови.

Мои внутренности покрываются льдом.

– Человек, которого сбили, будет в порядке?

Скай пожимает плечами.

– Он в больнице, но в сознании.

Голова у меня идет кругом. Это точно не может быть Шейн, потому что всю ночь мы провели вместе.

Получается, я его алиби?

Мне делается дурно. Но откуда тогда кровь на Камаро? И свидетель, как говорит Скай, запомнил машину.

– Ты можешь узнать подробности у отца? ― смотрит на меня Ненси.

Я медлю, затем киваю.

– Наверное, я могла бы поговорить с ним, ― неуверенно отзываюсь я.

Папа не обсуждает рабочие дела дома, но, думаю, если бы я попросила его, сославшись на то, что Шейн мой друг, он бы не отказал мне.

– Значит, Шейн сейчас в полиции? ― Я стискиваю лямку рюкзака, пряча то, как сильно напугана.

Скай дергает плечом.

– Был, когда я говорила с Донни чуть раньше.

– После занятий я съезжу в участок и попробую узнать точно, что случилось, ― решаю я.

У класса английского меня поджидает Рай, также беспокоящийся судьбой друга.

– Ты можешь поговорить с отцом? Узнать, что происходит? ― встревоженно просит он.

Я отвечаю, что и сама хотела сделать это. Рай вызывается поехать со мной в участок, но мне с трудом удается его отговорить, сославшись на то,