Обычно с мощами отправлялись в северную Францию, и, возможно, именно туда отбыл в 1170 году епископ Уильям Тарб со своими монахами, чтобы найти деньги на восстановление Норвичского собора. Епископ собрал необходимые средства столь быстро и эффективно, что его преемник смог отменить налог, наложенный семьдесятью пятью годами ранее с тем, чтобы этот самый собор построить. Тем не менее нет сведений о том, что Тарб в это время получал крупные земельные пожертвования или вклады, а это означает, что большая часть даяний осуществлялась наличными или натуральными продуктами.

Путешествие епископа с мощами Уильяма позволило бы объяснить, почему обвинения в ритуальном убийстве внезапно вспыхнули на континенте именно в тех местах, куда он, вероятнее всего, и отправился бы с повествованием об истории норвичской святыни[653]. Если не рассматривать подобную форму непосредственного распространения кровавого навета, необходимо выдвинуть другую гипотезу, объясняющую, почему обвинение в ритуальном убийстве вдруг возникло в одних местах, но не в других – например там, где евреи жили наиболее плотно и компактно, где к ним относились с особенной подозрительностью, где напряженность в отношениях между христианами и евреями сохранялась дольше всего или где вопрос богоубийства вызывал наиболее обостренный интерес у клириков и богословов.

Гипотеза о том, что именно епископ Тарб распространил историю св. Уильяма, наиболее вероятна, потому что этот церковный иерарх был завзятым путешественником, а также рьяным сборщиком средств[654]. Он несколько раз ездил на континент – в частности, именно он представлял английский епископат на Реймском соборе 1148 года, а в 1163 году присутствовал на папском совете в Туре[655]. Томас Монмутский восхваляет Тарба, заявляя: «Сам Рим признал ваш дар красноречия, о нем узнали в Галлии, и вся Англия неоднократно могла в нем убедиться». Отсюда можно заключить, что епископ недавно проповедовал во Франции[656]. Замечания Томаса противоречат представлению о том, что к тому времени епископ был уже слишком стар, чтобы принимать участие в важных мероприятиях[657].

В 1170 году епископу Уильяму нужно было уехать из Англии по двум причинам: не только собирать пожертвования на собор, но и избежать нежелательного внимания Генриха II. Король и епископ уже давно находились в скверных отношениях. Тарб симпатизировал Томасу Бекету и ввязался в знаменитый спор между архиепископом Кентерберийским и королем[658]. В 1164 году на Кларендонском соборе король пытался запугать епископа Норвичского; по крайней мере в одном источнике утверждается, что ему угрожали смертью[659]. В ноябре 1169 года Тарб еще более прогневал короля, отлучив от церкви графа Норфолкского, который встал на сторону Генриха[660]. Поэтому отправиться на некоторое время на континент было для епископа предпочтительнее и безопаснее, чем оставаться в Англии[661]. Видимо, подобные delatio традиционно предпринимались именно в конце весны – в начале лета, и путешествие весной 1170 года позволило бы Тарбу избежать участия в одном из самых важных и спорных событий правления Генриха – в июне предстояла коронация старшего сына и наследника короля, совершаемая, по обычаю Капетингов, при жизни отца[662]. Несмотря на папский запрет, король короновал сына в отсутствие Бекета; церемонию провел архиепископ Йоркский. Когда Бекет вернулся в Англию в декабре 1170 года, он отлучил от церкви епископов, присутствовавших на коронации, но епископ Норвичский в их число не вошел. Поскольку Тарбу удалось избежать и кары Генриха, и кары Бекета, можно предположить, что он под благовидным предлогом отсутствовал в Англии в тот момент, когда ему пришлось бы выбирать между королем и архиепископом[663].