В 1159 году Бристоль еще не фигурирует в реестре сбора налога, взимаемого с еврейских общин (donum), но ко времени аналогичного нортгемптонского сбора 1194 года он уже занимал в таком реестре видное место, и это значит, что город рос весьма быстро. Вопреки предположениям некоторых первых исследователей данного вопроса, самые ранние источники, где упоминается еврейская община Бристоля, датируются 1168 годом: так называемый Дом новокрещеных (domus conversorum) для евреев, которым требовалась поддержка после обращения в христианство, предположительно созданный в Бристоле до 1147 года, никогда не существовал[630]. Колодец Иакова, расположенный на окраине города, изначально считавшийся mikveh середины XII века и использовавшийся для ритуальных очищений разного рода, при дальнейшем изучении оказался колодцем, где омывали покойников, и в пользование евреев он перешел только в XIII веке[631]. Первые сведения о торговле евреев с Ирландией относятся к 1170 году[632]. Первым документально зафиксированным бристольским евреем был Моисей Глостерский, сын раввина Исаака, эмигранта из Майнца, происходившего из видной семьи в прирейнской Германии[633]. О пребывании Моисея в Бристоле нам известно лишь то, что он жил там до 1170 года – при этом точно неясно, сколь долго он пробыл в этом городе до 1170 года; вскоре его семья перебралась в Оксфорд. В Оксфорде дела ребе Моисея стали вести его жена и сыновья, возможно, потому что он был уже стар и слаб здоровьем[634].

В Бристоле появится и собственная история о ритуальном убийстве, выстроенная по образцу тех, которые ранее рассказывали в Норвиче и Глостере, – но это произойдет только в следующем столетии. Пьеса «Адам Бристольский», повествующая о предположительно совершенном там в 1183 году ритуальном убийстве, была написана и поставлена сто лет спустя, незадолго до изгнания евреев из Британии (1290 год), и к тому времени в Бристоле они уже не жили. Данная пьеса, видимо, предназначалась для развлечения – это было приходское представление, которое играли на августовские праздники в честь Девы Марии[635]. В пьесе, полной местных деталей, Адам, сын Уильяма Валлийца, входит в дом еврея Самуила, где последний вместе с женой и сыном подвергают его пыткам и в конце концов распинают. Ее именовали «глупейшей историей» (fabula ineptissima), и эта пьеса не служила очевидным политическим или экономическим целям; она содержала нравственные наставления, комические сцены и сатиру[636]. Интерес к таким историям был соответствующим: единственный сохранившийся список «Адама Бристольского» оказался в XV веке в руках аббата Норвичского соборного приората; там есть маленькая картинка, где Самуил тычет палкой в Адама, висящего на кресте: это самое раннее дошедшее до нас изображение предположительно совершаемого евреями ритуального убийства[637].

Ил. 10. Бенедиктинское аббатство Сен-Ломе де Блуа на реке Луаре

Исследователи обычно полагают, что обвинения в ритуальном убийстве легко распространялись по Европе, но данные указывают: понадобилось два десятилетия, чтобы кровавый навет вышел за пределы Норвича; однако затем он стал стремительно растекаться по континенту. 1170 год оказался переломным. К следующей весне обвинения в ритуальном убийстве были засвидетельствованы по крайней мере в четырех городах в северной и центральной Франции, тогда как ранее ничего подобного практически не встречалось[638]. До 1170 года как в Норвиче при Генрихе II[639], так и по всей северной Европе еврейские общины переживали золотой век, разрастаясь, обретая более сложную структуру, развиваясь духовно и материально[640]. Хотя можно было бы предположить, что после зверств Первого и Второго крестовых походов еврейские общины будут неуклонно хиреть, они снова зажили стабильной жизнью, только временами прерываемой всплесками насилия[641]. Во Франции они процветали как в интеллектуальном и культурном, так и в экономическом отношении, по всей видимости, не подвергаясь ни преследованиям, ни угрозам. Аналогичная ситуация сложилась в Шампани в восточной Франции, а также в королевских землях, управлявшихся самим монархом из Парижа. На западе страны, в графствах Блуа (которым правил граф Блуа) и Ле-Ман (которым правил граф Анжу), евреи мирно жили веками[642].