Существенные изменения происходили и в парторганизации республики. Чистка партийных рядов сменилась проверкой и обменом документов, причем «с особой тщательностью, всеми доступными средствами», как говорилось в особом постановлении бюро обкома, велась проверка финских политэмигрантов, перебежчиков, бывших карбеженцев и лишь затем «участников троцкистско-зиновьевской оппозиции»[637]. Если во время чистки 1933–1934 гг. около 73 % исключенных из партии составляли русские, 20 % карелы и лишь около 3 % финны, то за последующие четыре года численность финнов в республиканской парторганизации сократилась более чем в 4 раза[638].

В политической жизни республики начало 1935 г. внешне не сулило никаких кардинальных перемен. В январе председателем Совнаркома вновь был избран Эдвард Гюллинг[639]. Состоявшийся в августе IV Пленум Карельского обкома партии тоже носил весьма мирный характер. Представитель Ленинградского обкома Михаил Чудов объявил собравшимся о решении ЦК отозвать партийного руководителя республики Густава Ровио в Москву, однако никаких политических обвинений в адрес него выдвинуто не было. Члены пленума говорили о некоторых ошибках, допущенных партийным руководством, в частности по вопросу о финском языке, о формировании национальных кадров, о приеме в партию. При этом ни привлечение в республику иностранных специалистов, ни признание финского языка вторым государственным не ставились под сомнение. «Надо заставить людей учить финский язык», – заявил в ходе обсуждения Чудов. Гюллинг высказался более откровенно: подготовка двуязычных кадров, знающих русский и финский, весьма пригодится «после революции в Финляндии»[640].

Однако перевод Ровио на работу в Москву и назначение на должность первого секретаря Карельского обкома ВКП(б) ленинградского латыша Петра Ирклиса означали, что финская диаспора потеряла важный политический ресурс – контроль над самым важным органом власти в республики. После этого у карельских органов безопасности не осталось препятствий по «разработке» финнов-иммигрантов, в том числе и бывших привилегированных групп в их рядах. Уже летом наряду с перебежчиками главным объектом внимания органов безопасности стали политэмигранты, в первую очередь участники так называемых групп содействия финляндской компартии.

Коммунистическая партия Финляндии, созданная в 1918 г. в Москве, с момента своего основания и до 1944 г. действовала в Финляндии нелегально, а ее руководство находилось в СССР. В 1931 г. секретариат ИККИ прекратил субсидирование КПФ в советских деньгах и предложил Загранбюро ЦК КПФ для покрытия части расходов партии организовать сбор денежных средств среди финского населения, проживающего в СССР[641]. Возможно, это решение явилось следствием той критики, которой была подвергнута деятельность финских коммунистов в исполкоме Коминтерна в 1930 г.[642] Твердо следуя тактике «класс против класса», выработанной IX Пленумом ИККИ и закрепленной решениями VI Конгресса Коминтерна (1928 г.), финская секция «единой мировой коммунистической партии» оказалась одной из первых жертв нового ультралевого курса. Вероятно и то, что, лишая КПФ финансовой поддержки в столь сложный для нее момент (разгром коммунистического подполья и левых рабочих организаций в Финляндии), руководство Коминтерна стремилось таким образом активизировать ее внутрироссийскую деятельность среди быстро растущего финского населения Северо-Запада. Пока речь шла о политэмигрантах, деятельность их можно было контролировать и направлять через партийные организации, поскольку большинство из них являлись членами ВКП(б). В начале 1930-х гг. ситуация изменилась – переселенцы из Северной Америки и перебежчики из Финляндии требовали уже особого внимания. «Воспитательная работа» среди всех слоев финского населения была возложена на Загранбюро ЦК КПФ. Одной из форм этой работы должен был стать сбор средств в пользу партии, для чего в Ленинграде и Петрозаводске были созданы специальные бюро[643]. Очень скоро выяснилось, что случайные сборы дают мизерный результат. Тогда в ЦК КПФ и возникла мысль о создании постоянных групп поддержки партии.

Группы содействия КПФ (в документах их также называли «опорными группами») были созданы в Карелии в 1932–1933 гг. по прямому указанию Коминтерна и решению Загранбюро ЦК КПФ[644]. Действовали они под эгидой обкома ВКП(б), и руководили ими люди, занимавшие достаточно высокие в республике партийные и советские посты. Возглавлял всю работу уполномоченный Загранбюро ЦК КПФ при Карельском обкоме, бывший подпольщик финляндской компартии и Коминтерна в Финляндии, Швеции и Норвегии Отто Вильми[645]. Членами групп являлись в основном «красные финны», т. е. участники революционных событий в Финляндии, а также их более молодые товарищи, члены коммунистических и левосоциалистических партий Финляндии и Северной Америки. Большинство из них состояло и в ВКП(б). Основными задачами групп являлись оказание материальной помощи КПФ, информационно-просветительская работа среди финского населения республики и подготовка руководящих кадров для будущей социалистической Финляндии[646].

Советское партийное руководство, которое в тот момент всемерно способствовало деятельности КПФ в Карелии, благословило создание опорных групп, имея в виду и собственные интересы. В своей деятельности группы содействия КПФ обязаны были «активно проводить и отстаивать политическую линию ЦК ВКП(б)» среди финского населения страны. Должны были быть «взяты на учет кадры, владеющие финским языком, которые в случае войны могли бы быть использованы финской компартией и советскими органами». Кроме того, руководителям групп вменялась в обязанность «специальная работа по оказанию помощи советским властям в выявлении в среде финнов контрреволюционных активных элементов и врагов КПФ»[647]. Впрочем, судя по обвинениям, предъявленным позже активистам КПФ, этой работой гораздо успешнее занимался НКВД.

Несмотря на то что группы содействия были весьма немногочисленны (3–5 человек, реже 15 человек и более), не слишком активны и действовали лишь в некоторых местах скопления финнов (Петрозаводск, Кондопога, Интерпоселок, Лососинное, Ухта)[648], сам факт их существования был использован руководством страны как предлог для антифинской кампании. В документах органов безопасности 1935 г. они превратились уже в «нелегальные, подпольные» и «контрреволюционные» организации. Сигналом к началу кампании послужил разгром так называемой «московской оппозиции КПФ» и арест в Москве летом 1935 г. ее лидеров – Куллерво Маннера (председатель КПФ в 1920–1935 гг., член ИККИ[649]) и Ханны Малм, которые были обвинены в «контрреволюционной националистической деятельности и борьбе против Коминтерна и ЦК КПФ»[650]. Вслед за этим, в июле – августе, последовали аресты членов карельских опорных групп. Осенью пришел черед руководителей.