Осенью 1935 г. были арестованы три члена коммуны «Сяде» – Калле Сийканен (председатель) и Элис Ахокас, основатели коммуны, приехавшие в Карелию из Канады в 1926 г., а также Юхо Ниеми, эмигрировавший из США в 1932 г. Их обвиняли во вредительстве, участии в контрреволюционной группе, а Сийканена – еще и в том, что он «являлся правой рукой Эдварда Гюллинга по вопросам сельского хозяйства»[665]. Семьи арестованных были высланы на север Карелии, переезд в Петрозаводск им запрещался.

Состав «Сяде» к середине 1930-х гг. существенно изменился: из 54 членов коммуны лишь шестеро были переселенцами из Канады и трое из США[666]. То, что под удар попали именно североамериканские финны, также можно объяснить их контактами с опорными группами КПФ, хотя в самой коммуне такой группы не было. Комитет содействия, созданный в Олонецком батальоне Карельской Егерской бригады, за пределы воинской части свою деятельность практически не распространял. Но другую группу создали в Олонце студенты Петрозаводской высшей коммунистической сельскохозяйственной школы, приезжавшие в 1934 г. на практику в коммуну «Сяде». Группы эти были немногочисленными и не слишком активными, что не помешало впоследствии органам НКВД причислить к ним чуть ли не всё финское население района[667].

Интересно, что самую большую группу американских финнов, членов комитета содействия КПФ в Кондопожском районе, где из 50 участников 16 были бывшими членами компартий Канады и США[668], гонения середины 1930-х гг. не затронули. Большинство из них (не менее 9 человек) было репрессировано позже, в 1937–1938 гг.[669]

Вообще аресты 1935 г. среди американских финнов носили скорее предупредительный, устрашающий характер. Уйтти вскоре был отпущен, Торплунда восстановили в партии. К тому же в середине 1930-х гг. судьбы людей вершил еще суд. Весной 1936 г. оправдали и освободили Ниеми и Сийкканена, они съездили за своими семьями и вернулись в коммуну. Элис Ахокас был приговорен по статье 58–10[670] к году исправительных работ и затем тоже вернулся в «Сяде». 1937–1938 гг. не пощадили уже никого из них.

В октябре 1935 г. разгрому была подвергнута и парторганизация Совхоза № 2 («Хиилисуо»). Совхоз – детище Гюллинга – был создан в 1929 г. американскими финнами, переехавшими в Карелию с Северного Кавказа, из коммуны «Kylväjä» («Сеятель»). Он, как уже отмечалось выше, должен был стать образцовым хозяйством, кузницей сельскохозяйственных кадров. К осени 1935 г. в совхозе работало около 300 финнов, главным образом перебежчиков, русских же и карелов было не более десятка[671]. Численность североамериканских финнов не превышала 50 человек, из бывших коммунаров «Kylväjä» оставалось 16 (плюс 9 членов семей)[672].

Гонения в «Хиилисуо» усугубились трагическим совпадением – массовым отравлением скота, случившимся по халатности или неосторожности скотников 18 октября 1935 г.[673] Происшедшее сразу же квалифицировали как вредительство, председатель совхоза Ааро Холопайнен, приехавший из США в 1931 г., в тот же день был арестован. К этому времени органы НКВД уже давно проявляли пристальный интерес к деятельности колхоза: первые аресты среди финнов-перебежчиков, работавших в «Хиилисуо», были произведены уже в 1934 г., а с 1 января по 1 августа 1935 г. из «Хиилисуо» было уволено 140 человек, из них 131 финн[674].

Реагируя на новости о масштабном падеже скота, 30 октября 1935 г. Петрозаводский горком ВКП(б) принял решение о роспуске парторганизации Совхоза № 2. Руководство совхоза – председатель Ааро Холопайнен и секретарь парторганизации Ида Терхо – было обвинено в «проведении буржуазно-националистической политики и связях с буржуазной Финляндией», в результате чего «стало возможным массовое отравление племенных коров». Новым руководителям было предписано в кратчайший срок проверить весь наличный состав рабочих совхоза и очистить его «от чужаков», выявив «классово-чуждые и националистические элементы»[675]. Собственно, этим «выявлением» уже в полную силу занимался НКВД. Основными жертвами «дела Совхоза № 2» стали финны-перебежчики: несколько человек было арестовано, большая группа «изъята» органами безопасности и перевезена на другое место работы, еще 20 человек НКВД наметил к «увольнению обычным порядком»[676].

Среди уволенных оказался и бывший фермер из США Ёнас Харью, вложивший в развитие «Хиилисуо» немалые собственные средства (закупка племенного скота и техники в Финляндии). Его увольнение в феврале 1936 г. вызвало столь серьезный протест со стороны рабочих, что новый директор Прасолов, именовавший Харью не иначе как «капиталистом» и «хозяином совхоза», вынужден был отменить свое решение. Харью на работу не вернулся, хотя и продолжал навещать своих товарищей[677]. Дальнейшая его судьба неизвестна[678].