Что он здесь делает?.. Зачем?..

Он просто хотел повидать Аллиель.

— Не беспокойся, — Рай положил ему руку на плечо. — Захоти он тебя вызвать, довел бы вызов до конца, а он так, повизжал немного для виду. Разве что ты для своего удовольствия хочешь его погонять, так это не проблема, конечно.

— Нет-нет. Кстати, что я сделал не так? Какое правило нарушил?

— У девушки лента на руке, у жениха такая же. Это значит, он не желает, чтобы ее приглашали танцевать без его разрешения. Это гретский обычай, но у нас тоже начали ему следовать, с тех пор, как Астинна стала королевой. А вообще, расслабься, ничего страшного не произошло.

— Ладно, — Эдин неловко улыбнулся. — Как там твоя красавица в зеленом?

— Я облажался! — расхохотался Рай. — Это знаешь кто? Моя сестренка Ниала! Собрался помечтать, что за красотка под маской, а это — моя сестра. Кстати! — встрепенулся он, — а куда же она подевалась? Вот она-то нам и поможет, во всяком случае, разъяснит, что за жених такой у Аллиель и откуда взялся, и что вообще у них творится. Жди меня, я сейчас.

Рай умчался, но вскоре вернулся и поманил Эдина за собой.

В маленькой комнате их ждала девушка в зеленом.

— Сначала вы снимаете маски, потом я! — заявила она, — а то знаю я твои шуточки, Рай!

В прорезях пестрой маски из зеленых перьев лукаво блестели темные глаза.

— Да ладно тебе. Ну, вот, пожалуйста, — Рай сдернул маску. — Эдин, сними маску. Никаких шуточек, сестренка!

Эдин стащил маску, и лишь тогда девушка не спеша расстегнула и сняла свою.

Это, определенно, была та самая девочка, с которой он разговаривал на башне замка графов Диндари перед цирковым представлением, Димерезиус тогда еще славно отругал его за это. С лица Ниалы ушла детская округлость, и волосы были не завиты локонами, а уложены под шапочку, как того требовал костюм. Должно быть, тогда ей, как Аллиель, было лет двенадцать-тринадцать, значит, теперь пятнадцать-шестнадцать.

Она захлопала в ладоши, глядя на Эдина сияющими глазами:

— Это вы, лорд Эдин, брат Аллиель Кан? Это вы? О, вы изменились! Ой, как я рада вас видеть!

— Опа-на, — Рай даже присвистнул. — Вот это да. Тот самый сумасшедший брат Аллиель Кан, который доставал тебе цветочки? Эдин, это правда было, она не сочинила, нет? И, потом, что за брат, о котором я не знаю? Ты что, внебрачный сын лорда Кана?

— Нет, — Эдин улыбнулся. — Леди Ниала, рад встрече.

— Эх. А я на секунду обрадовался, что ты можешь быль сыном Кана, — вздохнул Рай. — Ну, ладно, сестренка, просвети нас, мы видели какого-то якобы жениха Аллиель Кан. Что это за птица, и откуда взялась? Он правда ее жених? И почему он на балу у тети? Она же не могла пригласить на бал шута? Или могла? Или король передумал?

— Да, именно, это барон Лажан, жених Аллиель, — сказала Ниала, — он очень древнего и благородного рода. Их сосватала ее величество королева Астинна. И он… как бы сказать, не совсем шут, но в какой-то степени, немножко…

— Как это? Я что-то не пойму, — наморщил лоб Рай.

— Специально для него учредили придворную должность управителя придворных шутов. Поэтому он носит на левой руке пеструю повязку, такую, как куртка шута. А в остальном — он дворянин, с правом меча. У него замок в Караде.

Карада… Это не так уж далеко от Вердена.

— То есть, он командует придворными шутами? — уточнил Рай. — Теперь при дворе есть такая должность для дворянина? Да? Храмы и демоны! Я сейчас помру от смеха, — он демонстративно взялся за живот.

Для Эдина в этом не было ничего смешного, с какой стороны ни глянь. Он ведь в скором времени угодит в шуты к королю, так что же, этот зануда с баронским титулом будет им командовать? А что еще хуже — у Аллиель, получается, и правда есть жених!

— А что вы хотите? — сердито сказала Ниала. — Королева заботится об Аллиель. Она дает ей в приданое две тысячи солленов. Каково было бы бедняжке и впрямь выйти замуж за шута? Ей уже заказали чудесное свадебное платье, и другие платья на первое время. Ведь граф Верден… вы понимаете.

Эдин мысленно усмехнулся. Он как раз понимал. Граф запросто мог бы купить для Аллиель хоть десяток платьев, хоть два десятка, хоть три, и одинаково не заметил бы этой траты. Почему он прикидывается нищим, тоже ясно — водит за нос короля. А вот Аллиель, должно быть, и впрямь несладко приходится, то и дело принимать чужие милости.

— Она любит своего жениха? — хрипло спросил он.

— Ну конечно! — воскликнула Ниала как-то чересчур поспешно, и тут же поправилась, — и, потом, она ведь может полюбить его и после свадьбы, у многих так и бывает, я знаю!

— Ага, — Рай не спеша переводил взгляд с бледного лица Эдина на взволнованное лицо Ниалы, — сестренка, а можешь ненадолго увести Аллиель от ее шута?

— Попробую, — согласилась девушка, — ждите здесь.

Вскоре она вернулась, распахнула дверь, пропустив Аллиель в маске, и тут же исчезла. И Рая каким-то образом в комнате тоже не стало…

Несколько долгих мгновений Аллиель просто молча смотрела на него.

— Это ты? — пробормотала она наконец, — это все таки ты?! — и подбежала, и повисла у него на шее.

Вот это да.

Она смущенно отстранилась.

— Ты же мне брат, правда?

— Нет, — сказал Эдин, — не брат.

Обнимая девушку одной рукой, другой он расстегнул ее маску и снял ее, бросил в сторону.

— Здравствуй, Аллиель.

— Здравствуй, Эдин. Ты вернулся, да?

— Я вернулся.

Он смотрел на нее. Смотрел, смотрел…

Красивая ли она? Да, наверное. Наверное, очень красивая. Но это не важно. Главное, это Аллиель.

Он так скучал. Почему он все эти годы так мало думал думал о том, что скучает?

— Как хорошо, что ты приехал. Ты же мне как брат, — бормотала она, глядя куда-то в сторону. — Пожалуйста, будь мне братом, как раньше. Это ведь так здорово — иметь брата. А меня есть жених. Барон Лажан достойный человек.

— А его ты не хочешь видеть своим братом?

— Эдин!

— Наверное, кроме баронства, у него еще немало достоинств?

— Ну конечно.

Как-то неправильно это было сказано. Без толики убежденности. Это радовало.

— И твой отец одобрил вашу помолвку?

— Эдин!

— Значит, не одобрил? — он улыбнулся.

Все не так плохо. Если Граф против этого барона.

Почему-то король и королева и иже с ними не казались Эдину слишком важными персонами — в этом деле, во всяком случае.

— Куда ты отправишься теперь, Эдин?