Хорошее представление о характере тогдашней деятельности партизан и применявшейся ими тактики дают воспоминания бойцов французского легиона, действовавших в связке с 286-й охранной дивизией в зоне ответственности группы армий «Центр». В них описывается особая ситуация, когда французы попали в устроенную партизанами ловушку – так называемый «огневой мешок». В вышедшей в 1984 году книге Марка Ожье (1908–1990), писавшего под псевдонимом Сен-Лу (святой волк), «Легион несгибаемых. Французские добровольцы на Восточном фронте» она изложена так:

«Двадцать человек под командованием унтер-фельдфебеля Маркеду 4 октября 1942 года установили связь между 1-й ротой, находившейся в деревне Денисовичи, и 2-й ротой в деревне Верески под Борисовом. В нашу задачу входило обеспечение охраны полевой почты и снабжение промежуточных опорных пунктов. Стояла чудесная погода, и создавалось впечатление, что русское лето задержалось – настолько было тепло. После длительного марша по песку уставшие солдаты с трудом продвигались вперед. Восемь человек шли по левую и еще восемь – по правую сторону от следов, оставляемых телегой с двумя легионерами. Позади нас тащились санитар и обер-ефрейтор Тринчард. Кругом стояла тишина и, казалось, что нам ничего не угрожает… Легионер Бур остановился в третий раз, чтобы справить нужду, а затем пустился бегом, догоняя колонну.

Внезапно он содрогнулся от ужаса – ему, и только ему одному, померещились серые тени, промелькнувшие в лесу между деревьев и начавшие окружать поляну. Прошмыгнули они и позади низкой каменной ограды…

Еще накануне Бур обратил внимание на этот низкий каменный заборчик, стоявший вдоль лесной дороги, но не придал ему большого значения. И тут до него дошло! Это партизанская ловушка!

Бур крикнул, но было уже поздно! Противник открыл огонь, настоящий ураганный огонь! Однако легионерам не хватало опыта. Они сгрудились вокруг телеги, невольно повторяя движения насмерть перепуганных овец и падая как подкошенные…

Тут пуля прошила ему левое бедро, и тогда Бур пополз к фельдфебелю Далбизу, лежавшему в метре от него. Далбиз был мертв. Бур взял его оружие и начал стрелять по теням, думая при этом: «Надо выиграть время и дать возможность группе Деваэрке зайти партизанам в тыл». Однако взвод Деваэрке, который должен был двигаться навстречу взводу Маркеду, к сожалению, покинул Денисовичи на полчаса позже установленного срока…

В двух метрах от Бура взорвалась граната… Он закрыл глаза и больше не двигался, слушая стоны своих боровшихся со смертью товарищей и торжествующий победный рев противника. Тут сквозь кровавую пелену показались приближавшиеся силуэты…

Он притворился мертвым, но смог разглядеть обутые в лапти ноги, которые прошли мимо. Тут кто-то стал сдергивать с него сапоги, и от пронзившей его боли Бур не смог сдержать стон.

– Что такое?! – вскричал партизан и двинул ему прикладом по зубам.

После этого враг удалился, но на его месте возник другой и воткнул Буру штык в живот… Бой занял не более четверти часа, и после того, как все стихло, птицы опять принялись мирно чирикать. Когда же взвод Деваэрке появился на лесной поляне, его легионеры с ужасом обнаружили восемнадцать изувеченных голых мертвых тел, лежавших вокруг телеги. Бур и обер-ефрейтор Тринчард еще дышали».

Развертывание партизанского движения и создание подпольных партийных организаций на оккупированных немецкими войсками территориях Советского Союза преследовало одну цель: после утраты реальной власти не оставлять без влияния советский народ и воспрепятствовать политическому воздействию на него противника. Когда после первых недель войны стало ясно, что потеря больших областей более чем вероятна, в районах, которым угрожала немецкая оккупация, областные комитеты коммунистической партии немедленно приступили к подготовке условий для работы в подполье. Они определяли места базирования нелегальных партийных и комсомольских ячеек и вооружали своих проверенных функционеров и комсомольцев для их дальнейшей нелегальной деятельности.

Там же, где такую подготовительную работу вследствие быстрого продвижения германских войск осуществить не удавалось, советские военные штабы при помощи партийных комитетов, остававшихся в подконтрольных Советам областях, готовили засылку нелегальных партийных активистов и организаторов партизанского движения. По указанию Центрального комитета ВКП(б) и Наркомата обороны для работы с населением на оккупированных территориях и партийно-политического руководства партизанским движением по линии Главного политического управления РККА и политорганов всех фронтовых частей были образованы специальные отряды.

Так, Центральный комитет Коммунистической партии Белоруссии сформировал две группы ответственных партийных и государственных работников, одна из которых была направлена в распоряжение Политуправления Центрального фронта, а вторая – Военного совета Брянского фронта. Они должны были во взаимодействии с военными командными инстанциями развернуть и возглавить подпольную партийную и политическую работу среди населения в тылу немецких войск.

Подобным же образом поступил и ЦК Компартии Украины, образовавший под руководством Н. С. Хрущева оперативную группу, в которую вошли такие проверенные функционеры, как М. А. Бурмистенко и Д. С. Коротченко. Благодаря стараниям этой группы, как свидетельствуют советские историки, в западной части Украины в течение короткого времени было создано 150 подпольных организаций, ставших ядром возникавших партизанских отрядов.

Сразу же после начала войны подготовкой к нелегальной работе занялась и ленинградская партийная организация. Из ее докладов следует, что в октябре 1941 года в оккупированных западных и юго-западных районах Ленинградской области действовали 38 подпольных райкомов и столько же комсомольских организаций.

В обозначенных выше районах насчитывалось 125 партийных и около 100 комсомольских групп, из которых было образовано 84 партизанских отряда, насчитывавших примерно 3000 человек. Поэтому уже 27 сентября оперативную группу при Ленинградском обкоме партии преобразовали в штаб партизанского движения Ленинградской области под руководством М. Н. Никитина[87].

В соседней Эстонии, по сведениям того же источника, для проведения подпольной партийной работы и организации партизанской борьбы было оставлено около 800 функционеров.