В результате партизанское движение в Крыму смогло вернуться к проведению крупных операций уже только после начала отхода немецких войск из Крыма в апреле 1944 года. Однако им так и не удалось воспрепятствовать переходу 5-го армейского корпуса вермахта через Крымские горы[85] и, несмотря на большую дезорганизацию немецких и румынских войск, решающим образом сковать их отступление в сторону Севастополя вдоль располагавшейся на побережье дороги Судак – Ялта.

Необычайно суровая зима 1941/42 года принесла с собой для немецкого командования в России целый ряд кризисных явлений. Отсутствие внимания со стороны высшего германского руководства к вопросам обеспечения войск для действий в условиях зимних холодов привело на Восточном фронте к настоящей катастрофе. Только ценой нечеловеческих усилий немецкие войска смогли остановить контрнаступление Красной армии под Москвой после прорыва германской обороны на стыке групп армий «Север» и «Центр», и то порой на весьма большом отдалении от своих исходных рубежей атаки на Москву. При этом солдаты обеих сторон проявляли настоящие чудеса стойкости и воли к борьбе – жертвы, которые ими были принесены войне и зимним холодам, оказались невероятно высокими.

Не меньше, чем солдаты регулярных войск на фронте, страдали от холодов в лесах и партизаны. Им не хватало продовольствия и много чего другого. Подвергаясь преследованиям со стороны бдительных истребительных команд, без надежных источников снабжения и зачастую без медицинского ухода, небольшие партизанские отряды чувствовали себя запертыми в своих убежищах и вынуждены были решать вопросы элементарного выживания. Без помощи населения они вряд ли смогли бы сохраниться, ведь немецкие охранные части в зимние месяцы с особой тщательностью подходили к блокированию занятых партизанами лесных массивов. К тому же при поддержке казачьих подразделений немецкие охранные силы, как следует из отчета штаба 444-й охранной дивизии от 22 января 1942 года о ликвидации партизанского отряда в лесном районе между Новомосковском и Павлоградом (NOKW 2868), успешно атаковали места скопления партизан.

Тем не менее, несмотря на то что отдельные небольшие партизанские группы были вынуждены сдаться, общий накал партизанской борьбы заметно не снизился. Наоборот, именно в это время Москва стала централизованно засылать хорошо обученные командирские кадры и тысячи бойцов в известные ей районы сосредоточения партизан и делала все возможное для усиления этого движения, его организации и подготовки к грядущим сражениям на фронте. К тому же практиковавшиеся в то время немецкой стороной многочисленные акции возмездия, являвшиеся воплощением в жизнь «теории устрашения», заставляли многих людей из-за страха перед незаслуженным наказанием и возможными мучениями искать убежища в лесах и уходить к партизанам.

Однако массовые репрессии, которые только усугубляли складывавшуюся ситуацию, продолжались. Об этом свидетельствует, в частности, приказ командующего 6-й армией 62-й пехотной дивизией вермахта от 1 ноября 1941 года, в котором говорилось: «…Следует как можно шире практиковать коллективные мероприятия по устрашению населения» (NOKW 1308).

Вполне понятно, что в таких условиях местные жители старались оказать действенную помощь своим ушедшим в леса к партизанам знакомым и близким. Поэтому замаскированные небольшие партизанские группы, остававшиеся в селах для снабжения партизанских отрядов продовольствием, получали все самое лучшее, а односельчане искусно их прятали от полицаев и от немцев. Причем, как следует из сводки начальника IV управления РСХА A 1–1 В/41 о положении дел в СССР № 180 от 13 марта 1942 года, направленной в адрес начальника германской полиции безопасности и СД, для выполнения поставленных перед ними задач партизаны нередко пользовались поддержкой местных полицаев, которые хотели себя обезопасить, работая на обе стороны (NO 3232, NO 3132).

Не случайно во многих докладах местных немецких комендантов высказывалось опасение о том, что грабительские нападения на колхозы и молокозаводы осуществлялись не без помощи жителей и местных служб по обеспечению порядка. Такие утверждения содержатся, в частности, в донесениях штаба 444-й охранной дивизии от 22 января 1942 года (NOKW 2868), директора полевой полиции при командующем 103-м армейским тыловым районом № 62/64 от 9 января 1942 года, докладе начальника контрразведки командующего тыловым районом группы армий «Юг» № 3474/42 от 5 января 1942 года (NOKW 2911) и других.

Особенно отличались в связях с партизанами молодые девушки. Они осуществляли подробную разведку объектов будущих нападений и по мере сил старались помочь партизанам в ходе самих таких акций. Именно девушки, согласно одному из сообщений СД, вблизи вокзала станции Тычинино пытались устроить крушение товарного поезда, откручивая гайки крепления рельс. О крушении поездов в результате откручивания девушками гаек с рельс говорилось и в сводке штаба группы армий «Север» от 10 декабря 1943 года (NOKW 2025).

Об участии девушек в партизанских акциях докладывалось начальнику германской полиции безопасности и СД и в сводке № 6 от 25 ноября 1941 года (NO 2656), а также донесении № 3474/42 от 5 января 1942 года директора полевой полиции при командующем 103-м армейским тыловым районом начальнику контрразведки штаба группы армий «Юг». В последнем документе можно прочитать: «…Молодая девушка провела рекогносцировку объекта в селе Вольное и предоставила данные для нападения партизанам. При этом она заперла всех собак, полностью их обезвредив» (NOKW 2911).

В целом в зимние месяцы в силу складывавшегося бедственного положения с продовольствием акции партизан в основном проводились с целью раздобыть продукты питания. Поэтому объектами нападения преимущественно являлись колхозы, молокозаводы и зернохранилища. Но они не оставляли в покое и лежавшие в стороне села и хутора. Однако налеты на деревни, согласно отчету штаба 444-й охранной дивизии от 22 января 1942 года, в основном совершались для того, чтобы похоронить тела казненных и оставшихся висеть на местах казни партизан (NOKW 2868). При этом во время нападений на немецкие подразделения и пути снабжения войск партизан отличала отвага и тактическая смекалка.

Так, согласно донесению директора полевой полиции при командующем 103-м армейским тыловым районом № 62/42 от 9 января 1942 года (NOKW 2911) и докладу штаба 444-й охранной дивизии от 22 января 1942 года (NOKW 2858), осуществленный партизанами 10 декабря 1941 года налет на охранявшийся 146-м строительным батальоном лагерь для военнопленных в Знаменке был по всем правилам предварительно отрепетирован на специальном тактическом учении. В результате им удалось освободить 210 пленных.

В сводке же начальника IV управления РСХА A 1–1 В/41 о положении дел в СССР № 180 от 13 марта 1942 года, направленной в адрес начальника германской полиции безопасности и СД, сообщалось о нападении партизан в послеобеденное время на армейские грузовики на дороге от Рославля к Брянску, в ходе которого все немецкие солдаты были убиты. В живых остался только один полицай, оказавшийся партизанским агентом (NO 3232).