— Казнить, — ровным голосом произнес Теренис.

Он не стал задавать вопросов, будучи уверенным в своей правоте относительно меня.

Стражники сделали шаг вперед, но путь им преградили Роман и Роах.

— Мы требуем суда! — возвестил мой рыжий друг.

— Я суд! Я власть! — взревел Теренис, поднимаясь с трона.

По сравнению с тем, когда я видела его в последний раз, император стал еще прямее и шире в плечах.

— Даже вы не имеете права не дать обвиняемому оправдаться. — Самар смотрел ему в глаза стальным взором из-под очков.

— Кто ты? — Теренис изучающе оглядывал друга, казалось, увидев в нем нечто знакомое, и это нечто ему не нравилось.

— Я — сын Адриана из клана Серебряной воды, — он специально не назвал своего имени.

— Думал, вы все погибли.

— Не все. — Парень говорил ровно, спокойно. Самар впервые не сутулился, а выпрямился во весь свой немалый рост. Худой, жилистый, казалось, ветром можно сдуть, но в этой фигуре виднелась недюжинная мощь. Клан Серебряной воды был вторым после императорского, раньше поговаривали, что Адриан может спокойно сместить Терениса, если пожелает.

Император улыбнулся, затем приказал Артуру:

— Принеси доказательства. Кстати, одно из них и сейчас находится у нее на руке.

Стражник снял мой браслет и преподнес Теренису. Тот повертел вещицу в руке и передал Аназис. Она взяла браслет с опаской, словно тот был ядовитой змеей. Старик глядел на нас ясным взором и выглядел так, будто ему было немногим за пятьдесят. Морщины разгладились, полголовы вновь стала золотой, выросли и недостающие волосы, закрыв проплешины.

Артур принес вещи, найденные у меня в комнате. Перед Теренисом оказалась окровавленная кукла, пропавшая из комнаты, и записи.

— Эти предметы принадлежат Мари из клана Синего огня, — заявил Артур с осознанием собственного превосходства.

Император открыл тетрадь и зачитал вслух:

— «Сегодня мы изучали движение энергии для воскрешения Черного леса. Энергии жизни, смерти и изменения должны вести непрерывный танец. В пустыне царит только смерть, и все благодаря императорской фамилии. Считается, что магия уходит из семей, приложивших руку к проклятию…» Ты будешь отрицать, что записи принадлежат твоему перу?

Нет. Я действительно прибегла к магии ведьм, чтобы вернуть к жизни Черный лес.

Лгать было бесполезно. Мой почерк весьма узнаваем, оставалось только радоваться, что в тетради нет ничьих имен. Теренис с улыбкой хлопнул в ладоши.

— Если она сделала это ради империи, мы можем обратиться к прецеденту, произошедшему в столице сто семьдесят лет назад, когда маг прибег к ведьмовству, чтобы спасти жизнь императора, и был оправдан, — вновь заговорил Самар.

Перевела на него округлившиеся глаза, парень пожал плечами и шепнул:

— Юриспруденция — мое хобби.

Теренис нахмурился, палач со скучающим видом уставился в окно.

Тавр шагнул вперед.

— Отец, отпусти Мари. Она никому не причинила вреда.

Я заметила, как принц пытается поймать взгляд отца, а глаза его превращаются в золотые озера. Он сильно рисковал, применяя свою магию здесь и сейчас.

— Замолчи, — приказал Теренис, стараясь не смотреть на сына. — Она не могла сама овладеть магией воды. Я заподозрил неладное, когда она продемонстрировала свои возросшие способности. Невозможно всего за полгода обучения постичь магию клинков.

Император отвернулся, увидел Роаха и просиял. Сиял он до тех пор, пока граф не сделал шаг в мою сторону.

— Ваше величество, нецелесообразно уничтожать последнего мага воды в империи помимо вас.

— Я решаю, что целесообразно, а что нет! — Роах опустил голову в коротком поклоне, а Теренис продолжил: — Ты чувствуешь? Говори правду. Ты чувствуешь от нее запах ведьм?

Граф молчал. Теренис повторил вопрос, используя магию голоса, и Роах выдавил сквозь сжатые зубы:

— Да. От нее пахнет ведьмами.

Аназис торжествующе рассмеялась, император нахмурился и перевел взгляд на сына. Тавр смотрел на него с вызовом, ожидая обвинений. Их не последовало.

Комната наполнялась алым светом, мне нравились такие закаты, неплохая погода для последнего дня жизни.

— Черный лес был воскрешен более месяца назад. Почему же от нее до сих пор пахнет магией?

— Ваше высочество…

— Отец! — принц и граф заговорили в унисон, но Теренис заорал:

— Молчать! Мари из клана Синего огня, за свое преступление ты приговариваешься к смертной казни через сожжение на костре! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Стража схватила меня за руки, палач оживился. В зале поднялся ледяной ветер, отбросив от меня стражу.

— Я не позволю. — И граф встал передо мной.

— Роах, нет! Ты подвергнешь опасности всю свою семью, — вскрикнула я.

Тавр тоже приблизился ко мне и обнажил оружие.

— Прости, отец.

Артур выхватил меч, Роман с характерной для него лисьей улыбкой встал впереди нас.

— Хоть бы ты помер, сморчок старый, — пожелал он.

Аназис от такой наглости притворно лишилась чувств, а старик рассмеялся.

— Жаль. Вы все одно сплошное разочарование.

Он взмахнул рукой, водяной хлыст, появившийся в его ладони, обвился вокруг шеи Романа, раздался звук ломающихся позвонков. Друг рухнул на пол, недвижимый, мертвый. Я закричала, магия императора распалась, только тот не растерялся.

— Сын мой, давно надо было так сделать.

В воздухе просвистел кинжал, направленный в живот Тавру. Принц повалился на землю, руками зажимая кровавый цветок, распускающийся на его белой рубашке.

— Я твой единственный сын, — прошептал он.

Теренис пожал плечами.

— Тебя это не убьет. Позже вызову лекаря. Может быть.

Роах решительно загородил меня собой, пытаясь заключить императора в кокон из воздуха. Он не мог нанести прямой вред, но надеялся создать между нами непреодолимую преграду.

— Прекрати! — приказал Теренис, и граф замер, не в силах пошевелиться. — Отойди от нее и смотри. Смотри внимательно. И ты смотри, Тавр. Запоминай, что происходит, когда проявляют непослушание.

Роах непослушными ногами отошел в сторону и уставился на нас, в глазах его стояли слезы. Мы думали, что Теренис эксцентричен, тщеславен, что он — эгоист до мозга костей, но не ожидали, что еще и безумен.

Император направился ко мне, глаза его наливались кровью. Я встала в стойку, но большинство заклинаний предполагало использование рук, мои же были сцеплены за спиной.