— Я не… — начал было Джонатан, но тут заметил, чтопо лобовому стеклу двумя ручейками стекает что-то вязкое и желтоватое.

От встречного ветра ручейки быстро становились шире. Кодному из них прилип кусочек чего-то белого, но вскоре его сдуло.

— Детки хулиганят, — констатировалаМелисса. — Надеюсь, Сенклеру от них тоже яиц достанется.

Вдали полыхнула молния, осветив яичные потеки на лобовомстекле.

Они доехали до развилки, и Джонатан повернул налево. Имосталось проехать еще милю до скоростного шоссе, что вело к Дженксу.

— Погоди! Стой! — внезапно закричала Мелисса.

— Что?!

— Давай к обочине, остановись! Те, кого вызвал Клэнси,повернули на эту улицу! Они прямо перед нами!

Джонатан ударил по тормозам, в очередной раз заставив шинывзвизгнуть, приткнул машину сразу за «домом на колесах», стоявшим поблизости,заглушил мотор и погасил фары.

— Что это мы делаем? — спросила с заднего сиденьяДжессика. — Мы не можем просто сидеть здесь!

— Мы не просто сидим, Джесси! — прошипелаМелисса. — Мы прячемся!

— Все в порядке, Джесси, — сказал Джонатан. —Мы успеем. — Он очень надеялся, что это не пустое обещание.

Он сполз вниз по сиденью, под руль, не выпуская ключазажигания. И гадал, как быстро сможет завести мотор, если патрульные узнают егомашину.

А если они подберутся сзади, выскочить из-за трейлера быстроне удастся…

— Вот они, — прошептала Мелисса, скрючившись насиденье, чтобы ее было не видно с улицы.

Джонатан услышал, как мимо прошуршали шины. Мигалка упроехавшей мимо машины не была включена, и сирена молчала. Наконец все стихло.

Джонатан испустил вздох облегчения, но, когда он сновауселся на сиденье, его сердце упало.

Несколько дождевых капель уже шлепнулись на лобовое стекло.И пока Джонатан на них таращился, по стеклу застучали новые капли, все чаще ичаще, смывая яичные потеки; сверкнула молния, и водяные брызги вспыхнули, каксотня горящих глаз.

И опять загрохотал гром, на этот раз прямо над головой.

Джонатан посмотрел на часы. Добраться до Дженкса ониуспевали, но теперь было ясно, что к полуночи будет лить как из ведра.

— Отличная ночка для фейерверка, — сказал он,запуская мотор и трогая машину с места.

Рекс снова навалился на чердачную дверь, стараясь необращать внимания на ужас, от которого его била крупная дрожь, — ужасперед резким запахом сияющего, без единого пятнышка ржавчины металла. Поднапором его плеча дверь приоткрылась еще на несколько дюймов.

— Протиснешься? — спросил он.

Десс посмотрела на узкую щель между дверью и косяком.

— Нет, нереально.

Рекс отступил назад и зашипел сквозь зубы. Они с Джонатаномбыли здесь накануне ночью и сложили основную часть фейерверков. Тогда эта дверьне была заперта. А теперь на ней висела цепь в дюйм толщиной — и замок с кулакразмером.

Рекс еще раз толкнул дверь, с глухим стуком ударив стальнуюобшивку плечом. Цепь натянулась до предела. Ему удалось отвоевать еще дюйм, ноне больше.

— Все равно слишком узко, — сказала Десс.

Рекс выругался. Фейерверк в Дженксе не сможет удерживатьтемняков все двадцать пять часов. Нельзя допустить, чтобы вторая часть планасорвалась.

Они нашли пустое здание в западной части города — достаточновысокое, чтобы его было видно из большинства районов Биксби. Когда разрывдостигнет города, каждый, кто не будет в этот момент спать, сразу заметит, чтоперестали работать телевизоры, радио и телефоны. Тогда они почти навернякавыйдут на улицу, где будет синее время, и заметят, что над этой крышей бьетфонтан огней. И любой, кто сумеет добраться сюда, окажется под защитой Джессикии ее огнетворения до окончания долгого полуночного часа.

Но для этого нужно, чтобы как можно больше народа проснулосьв полночь. А для этого Рексу надо было попасть на крышу, где была спрятанасамодельная бомба Десс.

Над головой прогремел гром, и Рекс почуял, как изменилсявоздух.

— Вот дерьмо! — Он просунул руку в щель, и ему наладонь упали несколько дождевых капель. — Отлично. Дождь начался.

— Надеюсь, вы не забыли накрыть фейерверкипленкой? — спросила Десс.

Рекс в растерянности посмотрел на нее и ничего не ответил.Всю прошлую неделю он занимался разработкой плана и его осуществлением, с этимбыло столько хлопот, что о дожде Рекс как-то не подумал. Фейерверки лежали подругую сторону запертой двери, на крыше, накрытые старыми картонными коробками.И если их не убрать оттуда, они скоро превратятся в сырую бесполезную массу.

— Ты что, не слышал прогноза? — воскликнулаДесс. — О дожде всю неделю говорили!

— Я вообще больше не могу смотреть телевизор.

С того момента, как Мадлен разворошила тьму у него в голове,умный человеческий ящик в отцовском доме, мигающий экраном и дурнопахнущий,вызывал у Рекса судороги при одном только взгляде.

Десс застонала.

Рекс отступил от двери на несколько шагов, беря максимальныйразбег, возможный на маленькой верхней площадке лестницы, и снова бросился надверь. Она подалась еще на дюйм наружу, натянув цепь. Но щель была все равнослишком мала, чтобы сквозь нее можно было выскользнуть на крышу.

Дождь снаружи пошел сильнее.

Рекс заметил, что железо двери слегка выгнулось пузырем втом месте, где приварена цепь. И подумал, что, если несколько раз с силойударить по этому же месту, металл изогнется еще сильнее и щель расширитсянастолько, что сквозь нее можно будет пролезть.

Он принялся колотить каблуком по металлу, и лестницанаполнилась ужасным грохотом.

Десс посмотрела вниз, перегнувшись через перила.

— Боже мой… Рекс, может, не стоит так сильно шуметь?

— Я не чую никого поблизости.

— Но если кто-то запер эту дверь именно сегодня, этотчеловек может и сейчас находиться где-то рядом.

— Думаешь? — хмыкнул Рекс. — Тогда у негодолжен быть ключ.

— У него может заодно оказаться и пистолет, например.

— Я больше не боюсь людей.

Рекс снова пнул дверь; она выгнулась еще чуть-чуть. НогаРекса в ковбойском сапоге уже болела, но он не обращал внимания на боль,сосредоточившись на разраставшейся внутри темноте.

По краям поля зрения замельтешили черные точки, тело словнобы изменилось, приобретая новые очертания под кожей. Боль превратилась в гнев,Рекс начал колотить по двери сильнее и сильнее, не обращая внимания на то, какпри этом доставалось ноге.