Его передернуло.

— О нет…

— Что?

Рекс не ответил; по телу пробежала дрожь. Теперь он понял,что на самом деле происходит нынешней ночью и что должно случиться еще до того,как разрыв достигнет города и снова высвободит молнию. Ему стали известныинструкции, которых из-за смерти Анатеи так и не получили Грейфуты.

И ему наконец открылась подлинная причина того, почемутемняки так боятся Джессику — и так стремятся убить ее.

Он оглянулся на Дженкс; тлеющее красное пламя разрывапродолжало двигаться в их сторону.

— Мы можем остановить это.

— Что, Рекс?

— Нам нужна Джессика, здесь нужна.

— Но они еще даже не подожгли…

— Тихо!

Рекс опустился на колени, склонил голову, прижав ладони квискам. Когда он выстраивал план действий на сегодняшнюю ночь, он отправилМелиссу на передний рубеж по двум причинам. Она могла при необходимости безособого риска провести Джессику и Джонатана туда и обратно, обойдя полицейскиезаслоны или толпу темняков. И еще Рекс знал, что, если что-то пойдет не так, вовремя тайного часа она сможет уловить его мысли за многие мили — точно так же,как она это сделала в первый раз, когда им было по восемь лет и она прошла черезвесь Биксби в одной пижаме с изображениями лихих ковбойш.

И теперь ему было необходимо, чтобы она снова услышала его.

— Рекс? — тихонько окликнула его Десс.

Он лишь махнул рукой, заставляя ее замолчать, исосредоточился, посылая всю свою волю давней подруге.

«Ковбойша… — напряженно думал он, — Ковбойша, тымне нужна. Прямо сейчас».

Тишина…

Полночь упала на мир, заглушив мысленный шум Дженкса, сделаввесь мир синим, и неподвижным, и… красным.

Здесь, в центре разрыва, все сразу окрасилось лиловым —красное и синее свечение смешались, время замерло, но… не совсем. Капли дождяпадали еще несколько секунд, потом иссякли; разрыв был не настолько велик,чтобы захватить тяжелые тучи над головами. Мелисса подумала, что, наверное,когда он разрастется вверх, дождь пойдет снова.

«Погода в тайный час, надо же! А я-то думала, что уже всякоеповидала».

— Где она? — спросила Джессика.

Мелисса закрыла глаза, стараясь не обращать внимания намедный панический мыслепривкус огневушки. Она мысленно просканировала весьразрыв, ощущая, как он растет, растягиваясь в противоположные стороны — кгороду и к горам. Пока что он продвигался медленно, но Мелисса уже почти чувствовала,как скорость его нарастает.

Но никаких младших сестренок в его пределах не было.

— Извини, Джесси. Я ее не нахожу.

— Но почему?

— Твоей сестры нет в разрыве. Пока нет, во всякомслучае. Должно быть, она все еще «манекен», потому я и не чую ее.

— Но дом Касси вон там! — Джессика показала насборный дом на краю дороги.

Отливающая красным граница разрыва уже захватила его.

— Да. И я чувствую там, внутри, бабушку, она ещеспит, — сказала Мелисса. — Но больше никого в доме нет.

Лицо Джессики исказилось яростью, от ее взбудораженныхмыслей запахло перцем и подгоревшими тостами.

— Эта поганка куда-то сбежала! — воскликнула она.

Мелисса приподняла бровь, невольно порадовавшись тому, что унее самой нет старшей сестры. Когда Мадлен подстраивала рождение полуночников вБиксби, она старалась, чтобы у них не было братьев и сестер, и теперь Мелиссапонимала почему.

— Успокойся, Джесси, — сказал Джонатан. — Онане мгла уйти слишком далеко. И как только разрыв до нее доберется, мы еенайдем.

Джессика посмотрела на Мелиссу.

— А ты уверена, что узнаешь ее?

— Я хорошо знаю вкус Касси. А они ведь должны бытьвместе, так?

— А если нет?

Мелисса вздохнула.

— Я вообще-то представляю и вкус твоей сестры, поняла?Я как-то раз была в твоем доме в полночь.

Джессика уставилась на нее, ее ярость обрела новые очертанияи новый оттенок вкуса.

— Черт бы тебя побрал! — рявкнула она, а потомотвернулась и пошла прочь.

— Малявку я не трогала, — сказала Мелисса,обращаясь к Летуну. — Только родителей.

Он пожал плечами и пошел следом за огневушкой, чтобыуспокоить ее.

Мелисса в очередной раз глубоко вздохнула, чувствуя, какимтяжелым стало ее длинное, насквозь промокшее платье. Им с Рексом давным-давноследовало признаться в том, что они проделали с родителями Джессики. Но имказалось, что со временем все само собой разъяснится. И надо же было, чтобы этовсплыло именно сейчас, когда всем им необходимо сохранять спокойствие.

Они уже подготовили фейерверки, ракеты были воткнуты вгравий, шутихи и бенгальские огни разложены по отдельным коробкам, и все былоприкрыто брезентом, взятым в багажнике Джонатана. Что ж, пока сладкая парочканянчится с тонкими чувствами Джессики, можно заняться делом. Мелисса встряхнулабрезент, чтобы с него слетели дождевые капли, и осторожно сняла его с коробок.

Арсенал выглядел внушительно: свечи и керосиновые лампы,чтобы Джессике не пришлось лично поджигать каждый запал, римские свечи ипетарды для обстрела главных сил темняков, осветительные ракеты, которые могливисеть в воздухе очень долго и дать жителям Дженкса шанс унести ноги уже послетого, как трое полуночников отступят в Биксби.

Сколько еще осталось?

Мелисса снова закрыла глаза и мысленно осмотрела всепространство разрыва. Теперь в нем ощущалось гораздо больше людей — они былиудивлены неожиданным отключением телевизоров и странным мерцающим светом,льющимся со всех сторон.

Все это происходило на самом деле… синее время поглощалокаждого.

Потом Мелисса почувствовала какое-то движение вдали,знакомый разум прорывался к ней сквозь мысленную болтовню обычных людей ибормотание пробудившихся ползучек.

Ковбойша…

Ее звал Рекс.

Сначала она улыбнулась, но когда сосредоточилась наотдаленном огоньке мысли, то сразу ощутила сильную эмоцию, наполнявшую зов.Рекс был встревожен, он умолял ее откликнуться, ему что-то было нужно…

— Ох, черт… — пробормотала она.

— Что? — всполошилась Джессика. — С ней все впорядке?

Мелисса покачала головой.

— Я ее пока не нашла. Это Рекс. Ему нужно, чтобы мывернулись в город.

Джонатан нахмурился.