Рагнар. — Но надо оценивать все риски. Я скажу вам, только когда почувствую, что должен… Либо, когда будет более-менее спокойное время.

Зак покачал головой, явно недовольный его ответом. Дороти опустила глаза в пол. Кай знал бы, что сказать и как всех поддержать. Но его не было. В какой-то части души Эби пустовало. Она чувствовала, как ветер, не находя себе места и ерзая по пустым коридорам ее нутра, завывает от одиночества и горя.

— У меня есть еще подозрения по поводу Доктора, — Дерек почесал затылок. Эби вспомнила, как он разговаривал с Ро, когда они стояли у вагончика. Падал снег, а Бобр смотрел сериал по телевизору и смеялся.

Девушка ощутила дикую усталость.

— Ронни именно у него брала образцы крови для изучения сыворотки, — Рагнар вспомнил очень важную деталь. — Я не знаю, какую долю правды она ему рассказала.

— Но Рамирез такой обходительный, — произнесла Ви. — Я звонила Аннет вчера и у них все было нормально. У них же маленькая дочь. Не думаю, что он мог пойти на такое.

— Врачи нынче не так много зарабатывают, — вздохнул Дерек. — Мисс могла предложить ему кучу денег. На что только не пойдешь ради семьи.

— Значит, Колода и Доктор? — переспросила Эби. — Наши единственные нити.

— С них и начнем, — Рагнар смерил всех обеспокоенным взглядом. — Пень не поскупится перевернуть тут все вверх дном. Нам придется покинуть это место к утру, как бы грустно это не звучало. Вам всем нужно как следует выспаться и собрать свои вещи.

Афродита подняла брови и прикрыла рот ладонью:

— Боги, мое жилище… Мерзкие варвары!

— Как долго? — Спросил Закари. — Мне нужно кормить голубей.

Дерек покачал головой:

— Вряд ли нам удастся вернуться сюда в ближайшее время.

Им придется покинуть свой дом. Место, где они нашли свою настоящую семью и обрели себя.

Да, здесь было сыро и в углах заводилась плесень, а штукатурка и обои потихоньку отваливались. Зимой помещение плохо отапливалось, из крана капала вода, на кухне редко, когда можно было найти нормальный обед, а печь относилась к категории «особо опасная и воспламеняемая». Но всех это устраивало. По крайней мере, это было их жилищем, уютным местом, где они все спасались от жестокой реальности. А теперь они вынуждены были проститься и с этим.

Эби решила, что урвать пару оздоровительных часов сна, будет хорошей идеей и устроилась на своем матрасе, прислушиваясь, как остальные суетятся. Рагнару и Табаки следовало собрать свою технику, оружие и всякие улики, а то, что уместить в рюкзаки не получится — спрятать. Ви гремела своими флаконами и разбрасывала повсюду тряпки, так, что они как увядающие птицы спокойно ложились на пол. Дороти специально не стала закрывать дверь, чтобы быть со всеми на одной волне этого нервного сбора. Эби оглядела свою комнату и подумала, что ей и брать с собой нечего. Вся чистая одежда поместилась в общую спортивную сумку, а брать плед и занимать им почти все место было бы излишне. Девушка вздохнула и обняла своего плюшевого медвежонка — его тоже придется оставить. Как и прибитые к потолку часы, и плакаты на двери, и всякую остальную мелочевку, которая создавала уют в ее комнате.

Эби включила мобильник и прочитала все пропущенные сообщения от Дилана, вроде: «Почему не отвечаешь? У тебя все нормально?» и «Где ты? Я скучаю». Как же мир для него выглядел просто. Мысли о престижном университете, о постоянных фанатах его мамаши, которые закидывали лужайку его дома открытками с сердечками, о новых кроссовках, стоящих как вся жизнь Эби. Почему же он выбрал ее? Будь она красавицей-чирлидершей, мечтавшей о новой машине и поездке с друзьями на Большую Землю, все было бы намного проще.

Вместо этого Дороти слушала, как Табаки рисует на стене гневное послание людям Пня и вслух читает то, что получилось:

— С Рождеством, ублюдки!

Как из соседней комнаты по полу передвигается запах гари и Дерек идет выяснять, что случилось — Зак сжигал свои письмена. Может те, которые Эби успела тайком увидеть, а может и совершенно другие, покрытые тайнами и объединенные ответом, который она еще не разгадала.

Дороти лежала на холодном матрасе, держа в руках медвежонка Фрэнсиса, укутанная в плед в одной из безразмерных толстовок, что носил парень, которого не существовало, и слышала, как Ви плачет. И думала, вот он, ее мир.

Когда Эби въехала в эту комнату, то обнаружила, что в шкафу остались чьи-то вещи. Кай говорил, что это его старье, но теперь она понимала, что все это время там висела одежда мертвеца. Пару толстовок, футболка и джинсовая куртка с крыльями на спине. Толстовки были однотонными и скучными, поэтому девушка разрисовала их и подогнала под свой размер, чтобы ей было удобнее. Никто из Детей Рагнара казалось и не замечал, что иногда Дороти носила Его вещи. Но не куртку. Она висела в самом конце, словно пыталась сбежать из этого места, улететь на нарисованных крыльях. Эби представляла, что куртка была особенной для того парня. Как там его назвал Закари? Кристофер…

Дерек успокоил Афродиту и некоторое время они вместе сидели, изредка перешептываясь о чем-то. Они стали бы хорошей парой. Как-то Эби поделилась своими мыслями по этому поводу с Закари, а тот лишь хмыкнул в ответ:

— Глупая. Теням нельзя привязываться друг к другу, помнишь? Можно скрыть от Месяцев дружественные отношения, даже родственные. Но любовь скрыть не получится, поэтому они и стараются как можно реже оставаться наедине.

— Что же будет, если вдруг вскроется то, что мы тут как одна семья? — спросила Дороти тогда.

— То же, что и за нарушение других правил — ликвидация.

Мы все тут были мертвецами.

Эби написала Дилану:

«Прости, небольшие семейные проблемы»

Потом он позвонил, и девушка притворилась, что у нее все хорошо и чудесно. Они немного поговорили о разной ерунде, вроде фильмов или любимых блюдах друг друга. Затем он пожелал спокойной ночи и отсоединился.

Эби долго смотрела на темное небо и слушала топот в коридоре. А потом она заснула и увидела пустой холодный город, где ветер выл, словно был настоящим волком.

***

Когда Дороти открыла глаза, уже рассветало. На часах, прибитых к потолку, значилось пятнадцать минут пятого. В окне облака окрасились в оранжевый цвет, красивый цвет моркови. Эби вспомнила свое детство на ферме и ослика, который любил хрустеть овощами. У него была гладкая шерстка и он любил кивать головой на все, что Эби ему рассказывала. Старый осел Фрэнсис.

В квартире стояла тишина. Кто-то закрыл дверь