– Знаете, сказать, что вы меня удивили, не сказать ничего.

– Оставь, мы ведь уже перешли на «ты» и у тебя неплохо получалось, – Эймир перебил мою заготовленную речь и улыбнулся. – Можешь продолжать в том же духе. Всё-таки вскоре нам предстоит очень тесное общение. Будет странно, если ты продолжишь звать меня на «вы», не так ли?

Почему-то после его слов о «тесном общении», я вдруг ощутила, как краска стыда прилила к щекам. Сразу вспомнилась та сцена около комнаты, когда я висела на мужчине и прижималась к нему всем телом. Но ко всему я испытывала горькое разочарование, злость, обиду и даже чувство вины. Ведь Эймир был для меня учителем, наставником, которого я очень уважала, а теперь из-за меня он превратился в психа. Правда сейчас отшельнику не обязательно было знать о моих настоящих эмоциях. И хорошо, что он заметил лишь вершину айсберга – смущение.

– Мне необходимо время, – выдохнула я. – Надо хорошо подумать, взвесить все «за» и «против», привыкнуть к самой мысли, что я…мы…ну… – замялась и отвела взгляд, в котором мелькнула радость. Он явно мне верил! Я сделала вид, что переборола смущение, и выпалила следующую фразу прямо в лицо Эймиру: – Ведь я тебя не люблю и даже не могу представить, каким образом мы сможем…сделать ребёнка. Как ты всё это себе представляешь?

Тихий смех мужчины меня очень испугал. Так обычно смеётся тот, кто собирается объяснять всё чуть ли не наглядно. Я почувствовала, как по телу против моей воли пробежала волна болезненного удовольствия. А в следующий миг, Эймир дёрнул меня с кресла прямо на себя, и уложил на мягкую шкуру. Только не это! Он действительно решил мне продемонстрировать, как мы будем делать детей?!

– Не бойся, Лира, тебе будет очень приятно. Процесс создания ребёнка, может стать невероятно желанным. Стоит только принять правильно решение, – выдохнул мужчина мне в губы и поцеловал.

С садистским наслаждением, он принялся целовать меня всё более настойчиво, вырывая из моей груди стоны удовольствия. Мысленно я пыталась сопротивляться, приказать своему телу не отвечать. У меня даже слёзы скатились от осознания, что я ничего не могу сделать. Волны экстаза прокатывались по телу одна за другой. Я выгибалась и прижималась ближе к мужчине, а сама в ужасе кричала где-то там внутри.

Запястья, опалило огнём, а я не могла даже сказать, что мне больно. Боль смешивалась с пугающим удовольствием, которое было насквозь фальшивое, такое же, как и мои стоны. Только Эймиру было наплевать на всё. Он продолжал терзать мои губы до тех пор, пока боль на моих запястьях не прошла. А в следующий миг я ощутила нежное и успокаивающее поглаживание по волосам. Мужчина отстранился, довольно усмехнулся и, заглянув в мои глаза, провёл пальцами по щеке.

– Знаешь, а это будет в тысячу раз лучше, чем я себе представлял, – хрипло протянул он. – Признаюсь, не ожидал. Я считал, что сразу сорвусь и захочу тебя убить.

– З-з-зачем, т-т-ты… – попыталась произнести я, но не смогла выговорить ни слова через всхлипы.

Почувствовав, что тело вновь принадлежит мне, я закрыла глаза ладонью и разревелась. Было противно, мерзко и очень хотелось исчезнуть в тот момент. Как он мог изнасиловать мой разум?! Это против всех правил. Нельзя так делать! Послышался шумный раздражённый вздох, и я ощутила, что Эймир поднялся с пола. Следом он взял меня на руки и куда-то понёс со словами:

– Прекрати лить слёзы, Лира. У тебя будет неделя, чтобы принять реальность. Могу пообещать, что не трону тебя до того момента. Всё же искушение причинить тебе вред весьма велико.

Я постаралась справиться с истерикой. Мне необходимо было сосредоточиться и сбежать отсюда подальше, а не лить слёзы. Ведь Дамиан жив, и значит он скоро придёт за мной. Но тут в голове мелькнула жуткая мысль, а что он сможет сделать с Эймиром? Рассказать под принуждением, в какой позе будет удобнее? Так Эймир и сам с этим справится! Опыт у мужика явно приличный, недаром же он древний.

Всхлипы становились всё тише с каждым шагом мужчины, и когда меня уложили на мягкую кровать, я уже практически успокоилась. Только руку от глаз так и не убрала. Не хотела смотреть на Эймира. Понимала, что стоит сейчас увидеть его чёрные глаза и истерика повторится. Слишком стыдно мне было за все те действия, которые совершило тело, пускай и без согласия разума.

Постояв около кровати, Эймир направился к двери. Я слушала звук удаляющихся шагов и испытывала невероятное облегчение. Оставшись в одиночестве, убрала руку от лица и открыла глаза. Комната, в которую меня принесли, была намного светлее и меньше той, где я жила пока числилась ученицей отшельника. Тут стояли шкаф, трюмо, столик с креслом, кровать и одна книжная полка, которая сейчас была пуста.

Поднявшись с кровати, первым делом я выглянула в окно, чтобы понять в какую часть замка меня определили. А увидев крутой каменистый обрыв, уходящий в воду, тихо застонала от отчаяния. Этот чёртов кукловод, всё продумал! Пальцы судорожно сжались на подоконнике, в который я вцепилась, побоявшись, что начну крушить всё вокруг. Опустив голову вниз, я постаралась не паниковать и делать ровные глубокие вдохи, но тут наткнулась взглядом на свои запястья.

Вопль был таким громким, что на окне зазвенели стёкла, словно они помогали выразить всю глубину моей безысходности. Дверь в комнату тут же распахнулась, и на пороге появился Эймир. Он оглядел помещение в поисках угрозы и, не найдя ничего, посмотрел в недоумении на меня. А я рассматривала уродливый чёрный узор с листиками и шипами, который оплёл браслетами мои запястья.

– Что это такое? – тихо спросила я.

Вначале Эймир явно не понял, о чём я спрашиваю, иначе он не стал бы подходить ко мне так близко. А когда до него дошло, что именно я разглядываю, замер и осторожно произнёс:

– Брачный узор.

– Почему оно на моих обеих руках? – всё также тихо с угрозой в голосе поинтересовалась у мужчины.

– Лира, ты же не думала, что мы будем делать сына вне брака? – удивился Эймир. – Это невозможно, у магов холода дети рождаются только при наличие брачных узоров.

– Так мы уже пришли к тому, что будет сын? – едва слышно процедила я. – Ты настолько уверен, что родится мальчик? А если появится дочь, она не подойдёт для твоих великих целей?

– Девочки намного хуже воспринимают чужую магию, – покачал головой маг, совершенно не понимая, что я уже на грани. – Они более эмоциональные и подвержены перепадам настроения.

– Ты не ответил на вопрос, – в моём голосе прозвучала сталь и до Эймира начало доходить, что я в бешенстве. Он нахмурился, поджал губы, а затем очень холодно ответил мне с таким же бешенством во взгляде.

– А если родится дочь, то мы будем её воспитывать и усердно делать сына, до тех пор, пока не добьёмся успеха!

И тут я осознала – невозможно заставить передумать мужчину, который возжелал новую игрушку. А с учётом безумия, охватившего отшельника, мне придётся бегать от него всю жизнь, даже если получится отсюда выбраться. К тому же нельзя забывать о Дамиане, который пострадает, стоит ему сюда сунуться. Но больше всего убивал этот чёрный узор на моих руках. Куда делись мои милые белые листики?