— Назови хотя бы парочку.

Гретхен прочистила горло:

— Давай посмотрим, — и выдержала небольшую паузу, определяя, насколько честной ей следует быть, и пришла к выводу: на все сто процентов.

— Я волнуюсь, что я все испорчу. Волнуюсь, что я на самом деле не тот человек, за которого ты меня принимаешь. И еще я волнуюсь, что могу причинить тебе боль.

— Ты так предсказуема, — улыбнулась Кайли. — Ты знаешь об этом?

Кайзер повернулась лицом к женщине, лежавшей в ее объятиях. На нем читалось смешанное выражение шока и озадаченности.

— Я предсказуема?

— Да, но все не так ужасно, дорогая. Я просто хочу сказать, что ничуть не удивляюсь тому, что ты волнуешься из-за подобных вещей.

— А ты нет?

— Нет. Ты идеалистка, помешанная на управлении всем и вся, — Кайли рассмеялась, увидев тень гнева, промелькнувшую на лице Гретхен. — Да ладно тебе. Я не сказала ничего такого, чего ты бы сама не знала. Все, что я говорю, исходя из типа твоей личности, заключается в том — что было бы очень странно, если бы ты не волновалась насчет подобных вещей.

— А, — единственное, что смогла ответить Кайзер на столь осторожное заявление.

— И, ко всему прочему, я тоже волнуюсь. Вот.

— Да? И о чем же?

— О том же, о чем и ты. Я не хочу испортить все это, не хочу причинить тебе боль. И я хочу оправдать все твои ожидания, но уверена, что наверняка не смогу это сделать.

Гретхен слушала ее молча.

— Но мы будем стараться, ведь так? — спросила ее Кайли.

На этот вопрос существовал единственный правильный ответ, и он был очень простым. Гретхен кивнула, крепче обняла Кайли, и подтянула простынь, чтобы прикрыть их обеих.

Женщины лежали в объятиях друг друга, прислушиваясь к шуму дождя и далеким раскатам грома.

— Я люблю тебя, Гретхен. — прошептала Кайли перед тем, как ее сознание затуманилось, и она погрузилась в сон.

* * *

Кайли снилось, что она находилась под водой. До нее доносились приглушенные звуки, ее тело трепетало, и она попыталась проснуться. Было тепло и очень уютно. По телу пробежала волна чувственного удовольствия, конечности внезапно отяжелели, а затем стали легкими как пух. Наслаждение стало ярче. Пульс и дыхание участились. Сладкая истома несомненно подчинялась заданному ритму.

Кайли, с неимоверным трудом, открыла глаза. Ее удивлению не было предела: Гретхен лежала вытянувшись вдоль ее тела, и губами играла с соском Кайли. Ее рука находилась между бедер Кайли, ее пальцы ласкали возлюбленную, посылая импульсы удовольствия по всему телу, как будто у Гретхен был доступ непосредственно к центру нервной системы Кайли.

— Боже, — прошептала Кайли, пытаясь сфокусировать зрение в темноте. — Гретхен.

— Прости, — шепотом ответила ей Гретхен, не снижая темпа ласк, — просто я не смогла удержаться. Я проснулась, увидела тебя спящей, и ты была такой красивой, что мне захотелось к тебе прикоснуться, — в ее голосе не было ни капли сожаления. Гретхен шаловливо повела бровью и продолжила. — К тому же ты такая мокрая.

В ответ на это Кайли застонала и Гретхен накрыла ее губы, в поисках поцелуя. Их языки страстно боролись, возбуждение нарастало и Кайли, не успев полностью проснуться, оказалась на грани взрыва — ее тело напряглось, подрагивая, ожидая разрядки, затем выгнулось дугой, и Гретхен ощутила сладкую боль, когда коготки Кайли впились ей в спину.

— Я люблю тебя, — шепнула она на ушко Кайли, вознося возлюбленную на вершину блаженства своими пальцами, своим голосом и своим сердцем.

Эротичный вскрик вырвался из груди Кайли, доставляя Гретхен неземное удовольствие. «Боже, как же мне нравится этот звук.» Она наблюдала и слушала, завороженная эффектом, который оказывал на нее оргазм Кайли, как он наполнял саму Гретхен любовью, страстью и уверенностью.

Каждой клеточкой она чувствовала, что теперь так будет всегда. И ее подсознание подсказывало ей, что это на самом деле возможно. Когда рядом Кайли — возможно все.

Несколько позже они лежали рядышком и молчали, пока Кайли восстанавливала дыхание. Гретхен покрывала поцелуями ее шею, щеки, лоб, а потом крепко обняла возлюбленную. Утомленные и разгоряченные, они уснули на рассвете.

— Офис Стивена Дженкинса, меня зовут Кайли. Чем могу помочь?

— Что на тебе надето?

— Кто это?

— Смешно.

— Почему Вы пристаете ко мне на работе? — Кайли приложила все усилия, чтобы скрыть улыбку, зная, что Гретхен почувствует ее в любом случае. — Знаешь, у меня много важных дел.

— На тебе черный шелковый комплект или синий?

— Я думаю, ты однозначно поддерживаешь марку Victoria's Secret.

— Ты выглядишь чертовски аппетитно в этих штучках, поэтому мне и пришлось купить их. Только скажите мне, какого цвета на тебе комплект. Пожалуйста.

— Если бы ты заехала прошлой ночью, ты бы знала ответ, не так ли? — Кайли дразнила Гретхен, стараясь подколоть ее словесно.

— Я сожалею, солнышко, — голос Гретхен в самом деле казался примирительным. — Мне действительно необходимо было привести дела в порядок и подсчитать ежемесячные объемы продаж, и я знала, окажись я неподалеку от тебя, работа осталась бы незаконченной. Не говоря уже о том, что мне необходимо немного поспать.

— Ты хочешь сказать, что я — отвлекающий фактор?

— Самый большой.

— И я мешаю тебе выспаться?

— Именно.

— Ну, мне действительно жаль.

— Врунишка.

Кайли засмеялась, потому что это было правдой. Она еще не до конца поняла, какое влияние имеет на Гретхен как в физическом, так и в эмоциональном плане. Ее забавляло то, что Гретхен имела над ней точно такую же власть, просто она еще этого не осознавала. Стоило Гретхен лишь взглянуть на нее, как мысли Кайли сбивались и путались. Если вдруг, во время разговора с другими людьми, она замечала на себе взгляд Гретхен, то тут же запиналась на середине предложения, совершенно забывая о том, что она собиралась сказать. Это нервировало… и ужасно возбуждало.

Она понимала, что к этому «электрическому разряду» они, в конце концов, привыкнут, и действительно смогут спать в одной кровати. Кайли живо вспомнила, как три дня назад, они занялись любовью прямо на полу в кухне Гретхен, так и не добравшись до спальни. Кашлянув, она поджала губы и осмотрелась в опасении, вдруг кто-нибудь из коллег прочел ее непристойные мыслишки.

— Во сколько ты заедешь за мной сегодня вечером? — спросила она, полагая, что стоит сменить тему разговора.

— Приблизительно в шесть тридцать, — голос Гретхен смягчился. — Волнуешься?