занятием нервным и тяжёлым и, честно говоря, я его не слишком любил, но выбора похоже не оставалось. На то, чтобы поднять себя на так необходимую мне высоту, ушло минут десять и гораздо больше сил и эмоций. Когда я наконец оказался на плоской поверхности, венчающей скалу, пот катился с меня частым дождём, а в глаза тихо пробиралась дурманящая темнота. Но, кажется, предпринятые усилия того стоили. Перед моим взором открылось массивное грубое здание, казалось выточенное из одного огромного куска камня. Судя по его нелепо-пугающему виду и достающей даже сюда атмосфере прогнившего разума, я имел счастье лицезреть замок Ордена Отверженных.

Его основу составлял даже не камень. Камень был лишь оправой, в которую заключили кричащее безумие. Тёмные стены были изрезаны непонятными, вероятно и своим создателям, символами и фигурами. Кривые арки и низкие скошенные башни смотрелись изнывающими нарывами на теле камня. Неровный, с острыми гранями и ассиметричной структурой замок походил на раскрывшуюся в диком хохоте пасть с гнилыми зубами. И именно в этой пасти, по здравым размышлениям, сейчас находилась Элати. И, следовательно, именно туда лежал мой дальнейший путь.

Можно было бы конечно поискать чёрный ход, но, сколько бы это заняло времени, не сказал бы сам огонь. Да и не привык я пробираться как вор. В связи с этими умозаключениями, я широкими шагами шёл к главным воротам замка, благо увидеть их было несложно. Орден словно выставлял их напоказ, как бы приглашая зайти осмелившихся. А осмелиться зайти туда мог только безумец, то есть на сто процентов свой. Они были даже по-своему красивы. Ломанные, но обладающие какой-то особенной притягательностью узоры отвлекали вроде бы сосредоточенный взгляд. Странная шестигранная форма казалась какой-то опасно-наивной. Ворота были высокие и очень широкие и, по всей видимости, их никогда не открывали, пользуясь для прохода одной из четырёх примерно идентичных дверей, расположенных в ряд на одной из створок.

Недолгое время, что отделяло меня от них, я размышлял в какую именно направить свои шаги, и так и не пришёл к обоснованным выводам, в связи с чем двинулся к наиболее ближайшей ко мне. Дверь открылась легко и бесшумно, за ней было темно, но это меня уже давно не пугало. Я уверенно шагнул вперёд… и вышёл из соседней двери. Вышел с той стороны, откуда зашёл.

Я почувствовал себя идиотом. Этого фокуса я не понял. Вероятно, чтобы его понять, нужно было не только чувствовать себя идиотом, но и быть им. Тем не менее, я предпринял ещё одну попытку пройти ворота, отделяющие разум от сумасшествия. Я с надеждой шагнул в одну из ещё не использованных дверей. Через мгновение я вышел из неё же. Стало тоскливо.

Неожиданно с той стороны раздался язвительный смешок. Я даже не знал, что могу открыть дверь так резко. По всей видимости, этого не знал и небрежно стоящий за ней дьявол. Надо отдать ему должное, действовал он решительно. Я еле успел остановить его казалось бы неудержимое отступление.

На этот раз за дверью было относительно светло, и моему взору предстала картина уже открывающего дверь в смежной стене отверженного. Хоть и с некоторым трудом, но мне таки удалось отбросить его назад. Привратник (как я его окрестил) ударился о стену и со всё тем же раздражающим смешком повалился на пол. При его логичной попытке встать, я с силой прижал героя к неровным камням и уже более внимательно осмотрелся.

Хотя смотреть было, в общем то, не на что. Весь незатейливый пейзаж представляли маленькая грязная комната и две стандартные двери, хотел бы я знать, куда ведущие. Не желая более чувствовать себя также, как и обитатели этого места, я открыл одну из дверей и втолкнул в неё потихоньку приходящего в себя отверженного. Издавая свой любимый, не красящий общество смех, пленённый дьявол влетел в открывшийся проём с энтузиазмом влюбленного. Я настороженно прошествовал вслед за ним.

Больше всего я боялся, что когда я войду, моя единственная путеводная нить уже успеет куда-то ускользнуть. Но, как показала практика, переоценивать моих безумных врагов тоже не стоит. Привратник распластался на полу и особых признаков своей ошибочной жизни не подавал. Дверей, слава огню, больше не было. Вместо них передо мной расходились в стороны три теряющихся в глубине оплота безумия коридора. Один из них вёл строго вверх, другой вниз, а третий, как и ожидалось, стрелой устремлялся вперёд. Опять необходимо было выбирать, причем, не зная из чего.

Но прежде по всем правилам полагалось закончить общение с моим нежданным проводником. Возможно, это было несколько жестоко, но оставлять такого врага за спиной показалось чрезмерно абсурдным, поэтому я без лишних сомнений преступил гуманистические порывы своей совести. И снова мне пришлось обнажить таящуюся на моих клинках смерть. И снова она радостно затрепетала, вонзаясь в покорную её воле плоть. И снова частица моей души отлетела, обожженная упавшей на неё скорбью.

Я нетерпеливо размышлял. Тащить ангела вверх было как-то нелогично, даже для безумцев. Вперёд несколько банально уже для меня. В итоге оставался лишь устраивающий всех путь вниз, который я, за неимением лучшего, и предпочёл для дальнейших поисков.

Редкие, изрядно прогоревшие факелы бросали передо мной недоумённо-извивающиеся тени. Со стен из укутывающей темноты проступали грубо высеченные в сером камне лица. Из рваных очертаний выныривающих альковов проступали пугающие, но явно не живые фигуры. Постоянный небольшой поворот коридора не давал шанса разглядеть что-либо ближе шести-семи шагов.

Я спешил и, не встречая на своей дороге ожидаемых преград, начинал спешить ещё сильнее. Туннель уверенно шёл вниз, подталкивая сзади темнотой и страхом не успеть застать ангела в живых. Сейчас, как ни странно, её могло спасти лишь то, что она оказалась в руках у безумцев. Обычный дьявол убил бы жрицу в тот момент, как увидел, не прельщаясь ни её телом, ни возможными тайнами, лежащими в её разуме. Что же ждать от отверженных, я не знал, но уж точно не нормальной дьявольской реакции.

За очередным витком поворота, поднадоевший туннель привёл меня к своему логическому завершению. Правда, его завершение для меня было лишь новым началом. Впереди нахально развалилась оскалившаяся при моём приближении пропасть. Всё те же не любившие компании факелы тускло горели, освещая её нисходящие очертания. Дна я, к сожалению, не разглядел и поэтому прыгать, а после тормозить свой Путь не решился, предпочтя этому авантюрному маневру не менее авантюрный спуск по малопривлекательной и вроде даже слегка пошатывающейся лестнице.

Как оказалось, с первого взгляда, лестница произвела, в общем-то,