Секта возникла как хлыстовский «корабль» в 1879 году близ Ставрополя, в долине реки Чемрек. Во главе «корабля» долгое время стоял «христос» Алексей Григорьевич Щетинин – алкоголик и тиран. В 1906 году, после того как сектантский корабль перебрался в Петербург, «чемреки», недовольные пьянством, распутством и деспотизмом Щетинина, низложили его и выбрали новым лидером Павла Михайловича Легкобытова (1863–1937).

Павел Легкобытов был родом из Курской губернии. Отец его был малограмотен, но начитан в Писании, любил религиозные споры, горячился и в пьяном виде «не раз даже дрался со священниками». С семи лет Павел работал в трактире мальчиком, с юных лет пил водку и ходил к проституткам. В то же время он стал читать священные книги, особенно повести о мучениках и святых. Под впечатлением этих книг юноша стал носить вериги и участвовать в хлыстовских самобичеваниях.

Постепенно круг его чтения расширился: Павел познакомился с народнической литературой, трудами Маркса и нелегальными изданиями русских революционеров. Но главным в его жизни оставалось все же христианство и сектантство.

Желая узнать, сможет ли он преодолеть искушение, Легкобытов попросил знакомую ему девушку показать ему свою наготу. Она согласилась. «Я все рассмотрел и этим кончился мой соблазн», – описывал он этот случай. Таким образом освободившись от искушений плоти, Легкобытов стал ходить на собрания разных сектантских общин. Он многократно описывал радения и пророчества, но, по его словам, никакого «бесчинства, безобразия и пошлости» на радении не было: «Каждое их движение, вздох, плач – все это вместе было одно живое тело, живая картина. Точно все они были мускулами одного тела… В то время как православные, находясь в церквах, совершенно разъединены друг от друга… сектанты на своих собраниях представлялись мне всегда дружными, тесно слитыми друг с другом». Посещение же официальной церкви вызвало у впечатлительного молодого человека сильное отвращение: «Это были воистину рабы без всякой мысли и размышления», – вспоминал он.

Свергнутый Щетинин донес на своих прежних «рабов»; Легкобытов был арестован, но довольно скоро отпущен на поруки Бонч-Бруевича, который принялся пропагандировать среди сектантов коммунистические идеи. Легкобытов подхватил идеи утопического христианского коммунизма и дал секте новое название – «Начало века».

Зинаида Гиппиус писала: «Эту секту, после провала старца-Щетинина, подобрал прохвост Бонч-Бруевич… и начал обрабатывать оставшихся последователей на “божественную” социал-демократию большевистского пошиба… И чего только нет в России! Мы сами даже не знаем. Страна величайших и пугающих нелепостей».

Надо отдать должное Бонч-Бруевичу: своих подопечных он не бросил и после 1917 года. В РСФСР стала активно развиваться христианская трудовая кооперация. «Чемреки» организовали в подмосковном Болшеве совхоз и занимались производством молочной продукции вплоть до 30-х годов, когда политика советской власти по отношению к сектантам ужесточилась. Легкобытов и другие сектанты были репрессированы.

Бывали русские интеллигенты и на радениях знаменитой «охтенской богородицы» – крестьянки Дарьи Васильевны Смирновой и «христа» – дворника Василия Оленичева, ранее трудившегося на даче Иванова в Лесном.

Пришвин описывал «охтенскую богородицу» как моложавую красивую женщину с холодными глазами. Она появилась перед собравшимися в зеленом платье и черной косынке, слегка напудренная и подкрашенная.

Начались вопрошания мистиков из области астрального мира, она отвечала строго, обдуманно и по существу.

Пришвин, находившийся под впечатлением недавно изданного романа «Конь бледный»[47], спросил: вот я, положим, русский революционер и хочу бросить бомбу, я должен убить… как отнесетесь ко мне, как вы спасете меня?

«Убить? – сказала «богородица». – Что же, и убейте, это ваше дело. Это природа, внешнее… Я думала, что вы приехали посоветоваться со мной, как нужно управлять людьми, а не убивать их».

Еще она говорила: «Кто меня за женщину считает – женское получит. Кто за божество – божеское». Это означало, что Дарья Смирнова легко отдавалась вожделеющим ее мужчинам и тем, кто не признавал в ней божественное. Многих она именно таким образом привлекла на свою сторону.

«Очень умная, одинокая и сильная личность», – характеризовал ее Пришвин.

Окружали «богородицу» «апостолы», «святые», «царь Соломон»… был в секте и свой «христос».

Этот лже-Христос прежде трудился дворником в Лесном на даче поэта Вячеслава Иванова, звали его Василием Оленичевым. Примкнув к секте, он завоевал доверие «богородицы» и долгое время состоял при ней в ранге «святого». Потом он добился повышения – его сделали «апостолом». А затем Оленичев сделался хлыстовским «христом»!

Произошло это так: после бурных дебатов в трактире напротив Александро-Невской части, сопровождавшихся выпивкой, соратники решили, что Оленичев, чтобы стать «христом», должен пройти обряд «очищения от грехов» – поститься 40 дней и 40 ночей.

Для этого наняли квартиру на Никольской улице. Чтобы все было без обмана, к нему приставили для надзора «первого ученика» Прокофия Лессихина, но, конечно, оставаться все это время абсолютно без пищи Оленичев не смог. Поговаривали, будто за все время поста он съел всего семь небольших хлебцев и выпил столько же стаканов воды. Так это или не так – точно неизвестно. Тем не менее после пройденного испытания Оленичев сделался «охтенским христом».

«Охтенская богородица» Дарья Смирнова сначала была недовольна такой конкуренцией со стороны одного из своих подчиненных и даже уверяла, что он «дракон семиглавый». Эти семь голов, по ее мнению, и заставили его, не выдержав 40-дневного поста, съесть семь хлебов и выпить семь стаканов воды. Однако со временем это недовольство улеглось, и «охтенский христос» остался в штате «охтенской богородицы».

Впрочем, карьера лже-Христа продолжалась недолго. Апрельским вечером 1907 года на Неве затонул пароход «Архангельск», принадлежавший коммерсанту Якову Петровичу Щитову. Жертвами трагедии стало несколько десятков человек, в том числе и Василий Оленичев, отнюдь не умевший ходить по воде.

Сектанты долго пытались скрывать его смерть, но правда все же вышла наружу, и авторитет секты пошатнулся. А затем бывший муж Смирновой предъявил к ней иск, утверждая, что супруга присвоила силой все его состояние. Против «охтенской богородицы» возбудили уголовное дело. Осенью 1912 года она оказалась в тюрьме, как и некоторые другие ее соратники по секте – «апостол» Денис Шеметов и сын Дарьи Смирновой, сектантский «царь Соломон». Смирнова обвинялась не только в присвоении денег, но и в совращении православных в «изуверную» секту, в доведении до смерти двух женщин, отправленных ею на 40-дневный пост, и в свальном грехе.

В свидетельских показаниях находили подтверждение многие неприятные обвинения: на радениях у Смирновой пили воду, которой она мылась, и ее мочу.