должно получиться. Нам срочно нужно достать несколько кошелей. Сбегай на базар и купи, а я подожду тебя здесь. Вот тебе деньги.

Ходжа отсчитал Саиду несколько монет, и тот убежал, а Насреддин принялся расхаживать вдоль улицы, дожидаясь возвращения одураченных менялой бедняков.

Те явились довольно нескоро – Саиду удалось обернуться гораздо быстрее.

– Вот ваши кошели, ходжа, – вручил Саид покупки ходже.

– Ага, хорошо.

Насреддин взял один из них, присел на корточки и начал наполнять его камешками, в изобилии валявшимся вдоль дороги. – Делай, как я.

– Но неужели вы собрались одурачить Ахматбея с помощью каких-то камешков?

– Именно, мой друг.

Ходжа наполнил один кошель, заткнул его за пояс, так, чтобы он был виден, и стал засыпать камешки горстями в следующий. Всего таким образом они с Саидом наполнили шесть мешочков, и если бы это были не камни, а деньги, то вышла бы внушительная сумма.

К тому времени, как ходжа разобрался с кошелями, подоспели и бедняки. Всего их было семь человек. Ходжа, чтобы не терять времени даром, быстро посвятил их в свой план и один направился к дому менялы.

Стук в калитку застал Ахматбея за едой, когда он со своим старым другом купцом, таким же пройдохой, как и он сам, обедали кабобом из нежнейшего мяса молодого барашка.

– Кого там еще принесло? – недовольно проворчал Ахматбей, облизывая пальцы и нехотя сползая с топчана. – Погоди, я сейчас. Верно, опять какой-нибудь оборванец пришел клянчить деньги.

Ахматбей обулся, прошел вразвалочку к калитке и отворил ее.

– Ходжа? – отшатнулся он в испуге, словно увидел перед собой кобру. – Что вам надо?

– У меня к вам очень важный разговор, дорогой Ахматбей, – сказал ходжа. – Можно войти?

– Нет, то есть, что я говорю. Конечно, входите, – меняла посторонился, пропуская во двор Насреддина.

– Понимаете, тут вот какое дело. Мне удалось скопить немного денег.

Ходжа продемонстрировал Ахматбею шесть пухлых кошелей, заткнутых за пояс, и вновь запахнул халат. При виде их у менялы округлились глаза, но он быстро взял себя в руки.

– Да, да, я слышал об этом, ходжа! – Ахматбей сложил руки на груди. – И вы хотели бы обменять деньги по выгодному курсу?

– Не совсем. Дело в том, что я собираюсь отбыть по неотложным делам месяца на три-четыре, но в дороге небезопасно, и мне бы вовсе не хотелось подвергать деньги такому риску.

– Ох, как вы правы, ходжа, – закивал Ахматбей. – Время сейчас неспокойное.

– Именно так. Поэтому я хотел бы оставить их вам на сохранение. Мне рекомендовали вас как честнейшего человека, – и ходжа с надеждой уставился в лицо меняле.

– О, не сомневайтесь, уважаемый ходжа! Ваши деньги будут у меня в полной безопасности до самого вашего возвращения.

– Очень хорошо. Но много ли вы берете за хранение?

– Не очень. Все зависит от суммы, которую вы хотите оставить. Сколько у вас денег?

– Пятнадцать тысяч! – шепотом произнес ходжа, косясь в сторону топчана, на котором сидел знакомый ему купец. Тот вытягивал шею из желания подслушать, о чем говорят меняла и Насреддин.

– Пятнадцать! – воскликнул Ахматбей.

– Да тише вы, уважаемый! – замахал на него руками ходжа, оглядываясь за спину. – Что если кто-нибудь услышит?

– Да, конечно, – перешел меняла на заговорщицкий шепот. – Значит, вы желали бы оставить мне на хранение э-э… все свои деньги?

– Это возможно?

– Конечно! О чем может быть речь. Но сумма большая, а вокруг сейчас так неспокойно. – Ахматбей втянул голову в плечи.

– Я понимаю. Так сколько же? – поторопил Насреддин.

– Десять динаров в день! – выпалил жадный меняла и добавил, словно извиняясь: – Поверьте, не так много на самом деле.

– Идет! – выкрикнул ходжа.

– Что? Вы согласны? – поразился Ахматбей.

– Конечно, а что мне прикажете делать? Из жадности потерять все? Давайте же быстрее закончим наши дела, дорогой Ахматбей.

– С радостью, – взялся угодливо кланяться меняла. – Проходите, уважаемый, сейчас мы быстренько составим бумагу и…

Закончить ему не удалось. Калитка, которую кто-то сильно толкнул, распахнулась настежь, и во двор к Ахматбею вошли бедняки.

– О Ахматбей, слезно просим вас вернуть наши деньги. Умоляем вас! – завели они заранее разученную песню.

Ходжа с удивлением уставился сначала на них, а потом на Ахматбей.

– Почтенный Ахматбей, о чем говорят эти люди?

– Так, ни о чем, – замахал меняла руками на бедняков. – А ну, попрошайки, пошли вон отсюда! Пошли, пошли.

– Верните нам деньги! Мы дали вам их на хранение, а теперь вы говорите, что ничего не получали. Отдайте, это нечестно.

– Он брал у вас деньги? – изобразил ходжа непонимание на лице.

– Да, и еще обещал нам процент с них. А теперь отказывается возвращать! – загомонили все разом.

– Что все это значит, Ахматбей? Я собирался оставить вам на сохранение такую сумму, а тут выясняются столь странные вещи. Да и суммы, как мне кажется совсем плевые.

– Глупости, не слушайте их, дорогой ходжа.

– Никакие не глупости. Верните деньги!

– Они все не так поняли, – глаза у менялы забегали. Крупная сделка, обещающая ему баснословный барыш, могла сорваться, и нужно было как-то выкручиваться. Вот же навязались оборванцы на его голову! – Дело в том, что я не отказываюсь. Просто у меня сейчас несколько затруднительная ситуация.

– Верните деньги! – продолжали гнуть свое бедняки.

– И я просил их подождать немного.

– Мы не хотим ждать. Верните нам деньги и проценты, как вы и обещали.

Ходжа молча наблюдал за пререканиями бедняков и менялы. На челе Насреддина проступило сомнение, что не ускользнуло от опытного глаза Ахматбея – еще чуть-чуть, и ходжа развернется и уйдет. Вместе с деньгами.

– А, чтоб вас, – в сердцах воскликнул Ахматбей. – Верну я вам ваши проклятые деньги! Не могут потерпеть месяц-другой, и потому решили опорочить честного человека. – Ворча таким образом, он скрылся в доме и вскоре вернулся с несколькими кошелями. – Вот, возьмите и убирайтесь отсюда!

– Мы сначала посчитаем, – сказал тот из бедняков, которого Насреддин повстречал у дома менялы. Ахматбей только зубами заскрипел, но ничего не сказал. Ходжа ждал, и это было сейчас самое главное.

– Здесь только наши деньги, – наконец произнес бедняк. – А где же обещанные вами проценты? Вы сказали, что пустите наши деньги в рост, и мы получим с каждых трех монет еще по одной.

– Что вы на это скажете, почтенный Ахматбей? – обратился ходжа с вопросом к испытывающему колебания меняле.

– Я… мнэ-э… да… то есть…

– Вы давали им такое обещание или нет?

– Давал, – устало выдохнул Ахматбей и обреченно повесил плечи. – Подождите, я сейчас принесу ваши проценты.

Он опять ушел в дом и вернулся с еще одним кошелем.

– Здесь все! – кинул он кошель настырному бедняку. – Что-нибудь еще? Может, мои рубаху