Стеной достижений. Неудивительно, что Роуз решила переночевать здесь, потому что большинство достижений принадлежит ей. Там есть фото Роуз, выигрывающей награду в школе, разные призы и сертификаты за то и это, и снимок ее в выпускной мантии и шляпе в Кэмбридже. Бабушка всегда так гордилась, что Роуз поступила в университет и устремилась к своей мечте. В отличие от Лили, которую она описывала как лишенную амбиций. «Твои мечты не воплотятся, если у тебя их нет». Бабушка часто говорила это нам с сестрами. Но она все же повесила в рамку вырезку из газеты, когда Лили в десять лет победила в конкурсе красоты, наверное, чтобы не расстроить мою мать. «Важно отмечать маленькие успехи в жизни; как большинство вещей, им нужно выйти на свет, чтобы превратиться во что-то большее».

Также на стене есть фото отца, дирижирующего оркестр в Альберт-холле в Лондоне. Рядом висит снимок меня в детстве рядом с отцом в музыкальном зале Сигласса. Я держу свой сертификат пятого класса по игре на пианино, и мы одинаково широко улыбаемся. Бабушка также поместила в рамку стихотворение, написанное мной в одиннадцать лет, возможно, потому, что писательство было ее страстью и она тайно хотела, чтобы кто-то в семье пошел по ее стопам.

Вот что я думаю,

О людях пьющих

Они грубят другим

Глазом не могнув

Доводят до слез

Или хуже того

Заставляют задуматься, зачем мы живем

В этом аду под названием жизнь.

Я думаю те, кто сплетни пускают,

Или страхи чужие сотрясают,

Должны бояться, когда улыбки угасают.

Ведь все вернется на круги своя,

И настигнет без предупреждения,

Убьет тебя в кровати твоего же творения.

Признаюсь, это достаточно мрачно, но я была ребенком, живущим со смертным приговором. Возможно, если бы я тогда знала, что буду здесь до этого времени, я была бы более оптимистичной.

Но я не знала, что живу в семье, полной лжецов.

Моя мать лгала мне – и всем остальным – о том, сколько мне еще оставалось жить. Доктор в больнице заставил ее разрыдаться не из-за плохих новостей об отведенном мне сроке. Наоборот. Тот доктор считал, что благодаря прогрессу в медицине я смогу прожить намного дольше, чем предполагалось. Он был прав. Мой смертный приговор был буквально отменен наукой. Мне просто нужна была еще одна операция. Но моя мать мне тогда этого не сказала. Она поначалу никому не сказала. И она не подписала форму о согласии. Словно она хотела, чтобы я оставалась сломанной вечно.

Некоторыми секретами правда лучше не делиться.

На стене больше нет достижений, относящихся ко мне. Может, некоторые члены моей семьи не думали, что я чего-то достигла – волонтерство в доме престарелых может не быть достижением в глазах людей, всю жизнь стремившихся к звездам. Но я всегда предпочитала твердо стоять на земле и наблюдать, как звезды блестят на небе, где им и место. Я горжусь тем, что делаю; помогаю и забочусь о людях, которые больше не могут позаботиться о себе сами. Я рядом в самое нужное время.

Остаток библиотечной стены украшают обложки книг – часть из которых принадлежит бабушке, включая «Маленький секрет Дейзи Даркер». Она также повесила первую историю Конора, попавшую на обложку «Корниш Таймс». Его отец исчез на следующий день после пляжной вечеринки в Хэллоуин 1988-го, и бабушка разрешила ему на время поселиться в Сиглассе. Карьера Конора в журнализме началась плохо – он проводил больше времени, заваривая чай, чем записывая истории – поэтому бабушка согласилась дать ему редкое интервью, которое попало на первую страницу. Потом она повесила его в рамку, чтобы он знал, что она считала его частью семьи и гордилась им.

Конор так усердно работал, чтобы достичь всего, что у него есть сегодня. За последние десять лет он работал больше, чем жил, и я полагаю, что эксклюзивная история об убийстве известного автора детских книг, Беатрис Даркер, и ее семьи в эксцентричном доме на отдаленном острове пойдет его карьере на пользу. Перебраться из местной газеты на местное телевидение, в Лондон, на новостной канал, а затем заполучить работу своей мечты в качестве репортера на ВВС было непросто. Думаю, его успех превзошел его собственные ожидания. Но успех это наркотик; чем больше люди имеют, тем больше они хотят. И Конор всегда был человеком, стремящимся что-то доказать, пусть даже себе. Иногда, когда люди пытаются быть чем-то бо́льшим, чем на самом деле, они становятся еще меньшим, чем были.

Рамка Конора на Стене достижений все еще на месте, но выцветшая газетная вывеска, пробывшая внутри больше десяти лет, исчезла. Не одна я это замечаю.

– Кто-то украл мою обложку, – говорит он, вглядываясь внимательнее.

Рамка пуста. Мы с Роуз подходим прочесть слова на клочке бумаги, которым заменили вырезку. Это официальное напечатанное письмо, содержащее горстку слов. Но эти слова все меняют.

Уважаемая мисс Даркер,

Результаты теста номер DAR2004TD

Мы проанализировали предоставленные вами образцы и результаты следующие:

Предполагаемый отец: Конор Кеннеди

Мать: Лили Даркер

Ребенок: Трикси Даркер

По результатам анализа мы можем без сомнений заключить, что Конор Кеннеди является биологическим отцом Трикси Даркер. Просим позвонить нам, если вы захотите обсудить эти результаты.

Я долгое время смотрю на слова, напечатанные в письме, пытаясь понять их смысл. Потом я вспоминаю о Лили и Коноре на пляже в 1988-м и проделываю подсчеты. Я уверена, что в семье одна я знала о том, что они переспали, но мне не верится, насколько я сглупила. Или в то, что я раньше не сложила кусочки пазла. Лили всегда небрежно относилась к сексу. Я думала, что отцом Трикси мог быть кто угодно. Я никогда не задумывалась, что это мог быть Конор. Всем приходится находить компромисс между идеями, с которыми мы можем и с которыми мы хотим жить.

Роуз смотрит на Конора. Я тоже. Он очень долго глядит на обрамленное письмо, прежде чем повернуться к Трикси, все еще сидящей на полу и смотрящей в никуда. Она не сказала ни слова с момента смерти Лили.

Племянница это самое близкое, что у меня может быть к ребенку. Большинство докторов, к которым я ходила, говорили, что людям с моей болезнью нельзя рисковать беременностью; что если это случится, беременность так сильно повлияет на мое сердце,