что в девчонке течет темная кровь. – Тиньмо злорадно улыбнулся. – А именно кровь демонов, считающихся самыми притягательными в бездне. Пока она еще не созрела, есть шанс, что ее не похитит первый встречный, только поймать такое уникальное существо непросто, да и спрятать сложно. Но если тебе повезет… и ты ее вернешь, то не сумеешь ее уберечь, поскольку каждый будет стремиться ею завладеть. Ее будут желать все. Вообще все.

– Дело плохо, – вдруг сказал кто-то чуть в стороне от щели, в которой я замаскировалась. – Если владыка Тиньмо не лжет – а подобными клятвами не разбрасываются, – то лучше всеми силами уговорить главу оставить затею. – Обеспокоенный голос явно принадлежал взрослому мужчине в летах. – Он всколыхнул заклинательское болото Поднебесной, освободив стольких демонов и раскрыв интриги пика Ловцов. Да еще и заявил, что некоторые дети, осиротевшие из-за действий небожителей, могут остаться в ордене. А если распространится слух по поводу его одержимости демоницей-суккубой…

– Суккубой?!

– Ну а кто в бездне так притягателен, кроме этой нечисти? Я уже молчу о том, что данная порода после созревания отличается редкой злобностью, неразборчивостью и тупостью. Какой бы ни была девушка до перерождения, в результате вылупится чудовище, сводящее мужчин с ума.

– И если Тан Юншен приведет ЭТО в орден…

– То за ним окончательно закрепится клеймо предателя, какими бы благими ни казались его действия. Да и… уж больно он печется за деву-спасительницу. Насколько я понял, техника пробуждения разноцветных ядер более не является исключительно ее секретом. Он вернул силы шиди и шисюну. Наверное, там действительно был аналог сильного приворота. Это тоже указывает на кровь суккубы.

– Стоит информации просочиться – и мир совершенствующихся восстанет против Рассветных пиков. По крайней мере, пока Тан Юншен будет нашим главой. Мне жаль… но лучше бы девушка осталась в бездне. Или умерла. Брат, ты понимаешь, о чем я? Или она, или наш глава. А его терять мне бы не хотелось. Он наследник, силен и разумен… Пока дело не касается Янли.

– Я сообщу остальным старейшинам. Мы примем меры. В крайнем случае… если Юншен не одумается, они останутся здесь. Оба. А Рассветные пики выберут нового главу.

Я вжалась в щель еще глубже. Очень хотелось прикрыть уши лапами и не слушать. Что же получается… я не могу вернуться?!

Но я не суккуба. Я лисица и… разве я могу быть уверена?

Ведь демоны насквозь лживы. Откуда мне знать, может, в меня, помимо лисы, еще и ту самую дрянь впихнули? Да и не зря местные заклинатели опасаются обольстительных хули-цзин. Наверное, это и есть суккуба, только по-другому? Типа вежливо и иносказательно?

А еще мне стало страшно по иному поводу. Я не хотела так думать, но мыслям не прикажешь. Они приходят и заслоняют мир шуршащей едкой завесой.

Ну не может ведь быть в самом деле, что чувства Юншена ко мне – демонический приворот… правда?

Теперь я не слушала, что говорит Тиньмо и что отвечает Юншен. В ушах звенело, сиреневое ядро пульсировало и горело, остальные за ним подтягивались, и…

Последнее, что я успела уловить: щит все равно надо удержать. Нельзя, чтобы меня нашли. Ни Тиньмо, ни кто-либо еще… Да, трудно, почти невыносимо и больно: сила рвалась выйти из-под контроля, тело взбунтовалось, и лишь невероятным усилием воли я продолжала втискиваться в расщелину, не обращая внимания на укусы встревоженных насекомых.

Сиреневый хвост вырвался наружу и заметался было, но и его удалось прижать к камню. Однако последнее усилие обошлось дорого: во рту появился медный привкус крови, тело одеревенело и будто превратилось в лед, а перед глазами потемнело.

Как сквозь мокрую вату до меня донеслось:

– Уходим во временный лагерь!

А муж и мой козел о чем-то договорились… О чем? Как бы узнать? Я прокрадусь следом за Юншеном и попытаюсь… не навредить ему. Нужно только собраться с духом и сбросить дурацкое оцепенение, откуда оно вообще взялось на мою голову? Нервный припадок? У лисы? Дожили.

Ой, вот дура! Никакие не нервы, а чертовы насекомые! Демонические твари – сто пудов ядовитые. Кусали и кусали, пока количество яда в организме не зашкалило, и… хоть бы не аллергия.

Глупо умирать от банального аллергического приступа в муравейнике.

А потом я нырнула в черноту, полную огненных уколов, и утонула в ней. Совсем.

Глава 65

Юншен

– Не могу поверить, что ты упустил Янли.

Я с недоверием смотрел на собеседника, который зеркально отражал мое хмурое настроение. Ну а мир вокруг вызывал острое ощущение полнейшей нереальности происходящего.

Это я? Я – заклинатель со множеством разноцветных ядер? Я – любимый и оберегаемый сын? Я глава ордена и владелец Шенкая? Я веду беседу с Владыкой Бездны, да еще и упрекаю его в чем-то? И действительно, легче поверить в то, что после потери золотого ядра небожитель Тан Юншен впал в кому и видит красочные иллюзии. Как-то намного правдоподобнее.

Но злость и страдания – настоящие. Такое не приснится даже в страшном бреду. Гнев, ярость на демона, посмевшего не только забрать, но и потерять мою женщину.

И боль… страх и боль – за Янли.

– У тебя ровно сутки, чтобы найти мою жену. – Губы буквально смерзлись, морозная корка прихватила горло и прорастала в грудь и в голову, делая мой голос ненормально спокойным, хотя ядра горели. – Если ты не найдешь и не приведешь Янли… я начну действовать. И выверну твою бездну наизнанку. Надо будет – подниму восстание не только среди северных кланов. Мирной жизни и трона тебе не видать. А потом разыщу супругу сам, не сомневайся.

В глазах демона закрутился смерч ответной ярости. Еще бы: младенец – по меркам бессмертных – «булочка» угрожает ровеснику отца. Да и просто какой-то неизвестный заклинатель непонятного уровня смеет нагло разговаривать с Владыкой Бездны.

Но у меня не было ни тени сомнения в своих силах и в том, что я сделаю, как обещал. Я справлюсь. Даже если потребуется совершить невозможное, вплоть до собственного воскрешения, если со мной произойдет худшее.

Конечно, я осознаю, что сдерживает Тиньмо: наверное, возможная месть отца, а еще их непонятные отношения, а не мои угрозы. Но сейчас я не побрезгую ничем. И без разницы, будет ли доволен мною бывший глава ордена, на все плевать, если так суждено…

– Юншен, хватит пялиться в пустоту с такой злобой, – сказал Юэ и положил руку мне на плечо. – Он ушел. И нам пора в лагерь. Если собираешься воевать – должен быть в форме.