– Так в облипку? – пробормотал я, чувствуя, что из уголка рта бежит слюна.

– Сядь-ка ты лучше, – сказала Кэрол и вытащила стул из-за кухонного стола.

Я не стал возражать. Стоять все равно не было сил. Слюна закапала мои синие боксеры.

– О! Не в облипку!

– Трейси! – крикнула моя теща.

– Что, мам? – ответила Трейси из гостиной.

– Иди-ка сюда, – позвала ее Кэрол, снова поворачиваясь к плите.

Трейси вошла на кухню, мельком взглянула на мать, а затем перевела взгляд на меня – и проблема сразу стала ей очевидна.

– Ох, Тальбот, ты что делаешь?

– Не ношу трусы в облипку, – галантно ответил я.

– Да, это прекрасно. – А что еще ей было сказать? – Пойдем-ка в гостиную.

– Сомневаюсь, что смогу подняться, милая. – По-моему, эту фразу я произнес практически идеально, хотя собственный язык казался мне огромным и твердым, как доска.

– Выпивкой от тебя не пахнет. В чем дело?

Я показал на колено. После того как я спустился на кухню, оно опять распухло – теперь отек был от силы вдвое меньше того, с которого все начиналось. Эластичный бинт натянулся до предела.

– Тальбот! – встревоженно воскликнула Трейси. – Какого хрена?

Не помню, как я вышел из кухни и опустился на самый удобный диван, на котором мне только доводилось лежать в своей жизни, но помню, что все тыкали в меня пальцами и хохотали от души. Особенно усердствовал Би-Эм, который был накачан лекарствами побольше моего.

Понятия не имею, как долго я проспал. Когда я наконец проснулся, то не ощутил приятного умиротворения, которое обычно приносит долгий и глубокий сон. Поднявшись с кровати, я не стал потягиваться и ограничился лишь тем, что почесал яйца. Ой, да ладно вам, каждый мужик именно так начинает свое утро. Не спрашивайте почему, возможно, это наследие предков, которые так избавлялись от доисторических вшей.

В общем, вернемся к делу.

Внезапный выстрел не позволил мне завершить обычный ритуал. Я вскочил так резко, насколько мне это позволил мой головокружительный мозг. Мы что, в эпицентре землетрясения? Я схватился за спинку дивана и подождал, пока самые сильные толчки не прекратились. К моему невероятному облегчению, боль в колене поутихла до уровня, с которым вполне можно было жить, пусть и не слишком комфортно.

И все же я больше нагружал правую ногу – испытывать судьбу не было смысла. Би-Эм пошевелился во сне, но не проснулся. Может, мне все это просто показалось? Я больше ничего не слышал. Но странная штука – в наши времена легче было встретить юную девственницу из католической школы, чем услышать одинокий выстрел. Приближался рассвет. В окна вползала тусклая серость раннего утра, но никто, похоже, еще не встал. Не было ни тревожных окликов, ни суеты, ни шкворчащего на сковородке бекона (о, вот от него бы я не отказался!). Когда я наконец добрался до коридора, ведущего к двери, в дом вошла закутанная в зимнюю одежду Кэрол с дробовиком наперевес.

Судя по всему, она не слишком удивилась, увидев меня на ногах.

– Ты ведь знаешь, что до сих пор в трусах? – спросила она.

Я задумчиво опустил глаза, на этот раз чувствуя себя чуть более пристыженным, чем в прошлый.

Кэрол рассмеялась:

– Да не переживай ты! Хочешь кофе?

Она закрыла дверь и поставила дробовик на подставку, которая как будто была создана специально для этого. Тут Кэрол встретилась со мной глазами.

– Я тебя разбудила? – спросила она.

Я уже подготовил чудесный, полный сарказма ответ, но вдруг вспомнил, что она вообще-то моя теща, и приберег свое остроумие до лучших времен.

– Нет, я уже собирался вставать.

– Уже пару дней никого не видела. Даже надеялась, что все позади.

Что ж, она явно имела в виду не медведей-шатунов.

– Кстати об этом, Кэрол. Откуда ты узнала, что там кто-то есть? Я еще вчера хотел тебя спросить, но немного отвлекся.

– В первые дни мне, конечно, пришлось нелегко. Я боялась ложиться спать. Но даже страх не безграничен. Я не раз просыпалась, услышав, как эти твари подходят к двери или к окну. Черт, да я чуть с ума не сошла. Даже не скажу, сколько раз мне хотелось стрелять прямо через стекло. Слава богу, моя практичность все же одержала верх: мне нечем было бы залатать дыры.

– И что же, черт возьми, ты делала?! – взволнованно спросил я.

– Я открывала окна и убивала их, – ответила Кэрол так обыденно, словно открывала окна для того, чтобы остудить яблочный пирог на подоконнике.

– Хре-е-е… – начал я, но внимательный взгляд ее глаз подсказал мне, что лучше воздержаться от ругательств. – Я бы, наверное, стрелял сквозь стекло.

– Ты заметил, как здесь холодно?

Я кивнул, не только поняв ее мысль, но и прочувствовав ее.

– А как дальше?

– Ты хочешь спросить, как я умудрялась и спать, и отбиваться от них?

Я снова кивнул, полностью погрузившись в ее историю. Мы прошли на кухню, но я даже не вспомнил о беконе.

– Ну, я установила «сигнализацию». Отошла шагов на пятьдесят от дома и сделала кольцо из деревянных кольев – воткнула их в землю футах в двадцати друг от друга. Потом вкрутила в каждый по петле-шурупу где-то на уровне талии, – сказала она, показывая рукой на пояс. – Потом пропустила сквозь них веревку, которую затем протянула в дом и прикрепила к колокольчику. Эта чертова штука стала для меня хуже будильника. Ее ведь было не отложить, если ты понимаешь, о чем я.

Должно быть, мой рот раскрылся от удивления.

– Знаешь, Майк, я почти всю жизнь провела на ферме. К работе мне не привыкать.

– Прости. Но это просто гениально!

– Иначе никак. Тебе сахар в кофе положить?

– Да, спасибо, – рассеянно ответил я, принимая у нее чашку. – Но где теперь эта веревка? Вчера я ее не видел.

– После сообщения Томми я сняла ту часть, которая преграждала проезд и дорогу к сараю. Мне не хотелось, чтобы вы случайно ее переехали. Хотя я и не гнушаюсь работы, переделывать ее по второму разу мне не хочется. Тем более теперь большая часть веревки под снегом. Вчера, после нашего разговора на кухне…

Я вспыхнул от стыда.

– Прости меня!

– Не стоит. Я видела твое колено, когда Трейси сняла повязку. Честно говоря, я даже не поняла, как ты вообще еще стоял на ногах. Я постаралась откачать оттуда жидкость.

– Так вот почему мне стало лучше. Спасибо! Если не возражаешь, я даже спрашивать не буду, как тебе это удалось.

Кэрол снова рассмеялась:

– Не возражаю ни капли. Так вот, когда вы все заснули, – она подчеркнула слово «заснули», – я снова натянула веревку. Не думала, что к нам хоть кто-нибудь сунется, но нежданных гостей мне не хотелось.