просто поблагодарила свою счастливую звезду за то, что у меня не украли виноград и бананы вместе с пиццей. О, черт возьми, нет, я только что выразила благодарность за то, что королевские придурки соизволили мне предложить?

Гнев прокатился по моей груди, и я швырнула телефон сильнее, чем было необходимо, заставив подпрыгнуть всех Невыразимых. И это разозлило меня еще больше, потому что когда-то они, должно быть, были такими же, как я. Я имею в виду, конечно, может быть, не все из них. Некоторые выглядели так, будто большую часть жизни прятались от собственной тени, но не Ударник. Ударник выглядел так, словно когда-то был машиной, парнем, которому не нужно было ни от кого терпеть дерьмо. Но вот он уже сидел в конце стола, бросая беглые взгляды на Ночных Стражей и отправляя овсянку в рот ложкой с таким видом, словно жевал картон.

А Глубокая глотка выглядела как королева выпускного бала, у которой разбили корону на куски и вонзили нож в живот. Должно быть, когда-то она была одной из популярных девушек, беззаботно плывущих по жизни. Теперь ее тушь слегка размазалась, а глаза покраснели, как будто она не так давно вытирала с них слезы. Это разозлило меня за нее, за всех них.

— Тебе так повезло, Проныра, — сказала Халявщица рыжеволосой девушке рядом с ней с выражением тоски.

— Да, я бы хотел, чтобы мои родители смогли приехать за мной, — сказал Наживка с тяжелым вздохом.

Мои уши навострились, когда я оглянулась, чтобы вникнуть в суть, мое сердце замедлилось на несколько ударов.

— Ты уезжаешь? — Спросила я, и она посмотрела на меня с застенчивым кивком, заправляя за ухо прядь темно-рыжих волос.

— Моя мама берет несколько выходных на работе, чтобы проделать весь этот путь из Сан-Франциско, — сказала она, и в ее глазах заблестели слезы радости. — Она приедет только на следующей неделе, но, когда она приедет, я буду свободна.

Невыразимые смотрели на нее в отчаянии, и у меня перехватило дыхание, когда в голове сложился план.

— Не подвезет ли она меня отсюда до ближайшего города? — Я спросила ее шепотом, и все удивленно уставились на меня.

Проныра нахмурилась.

— Ну да, я уверена, что она могла бы отвезти тебя в Мерквелл. Но охранники никого не выпускают, пока за ними не приедут их собственные родители.

— Я знаю это. — Я побарабанила пальцами по столу, пытаясь разобраться в сложностях своего плана. — Но, если я смогу обойти их, она заберет меня? — Я зацепилась за ее следующие слова, возможность сбежать из этого места наполнила меня такой надеждой, что я чуть не закричала от радости. Но этот план должен был быть серьезно засекречен. На самом деле… Я с подозрением оглядела Невыразимых, окруживших стол. Я собиралась убедиться, что никто из них не донесет на меня, как послушные маленькие аутсайдеры.

— Да, конечно. Я помогу любому, кто захочет уйти, — сказала Проныра, легкая улыбка тронула ее губы.

— Отлично, — практически взвизгнула я. — Тогда кто со мной? — Потребовала я от остальных за столом, и они все вжались в свои места, как будто хотели превратиться в пар. Спринцовка выглядел так, словно собирался снова оправдать свое имя. Но Наживка нахмурился, как будто обдумывал это.

— Наживка? — Я настаивала, и он посмотрел на меня, затем на Ночных Стражей, в его взгляде мелькнуло беспокойство.

— Я не знаю…

— Ну же… — я протянула руку, чтобы положить ее на его ладонь, и он снова удивленно поднял глаза. Он неловко улыбнулся, высвобождая руку и проводя ею по затылку.

— Ну… ладно. Я сделаю это. Я могу поехать к своей сестре в Оквилл, — выдохнул он, и мои губы растянулись в улыбке, мое сердце забилось от волнения.

Я свирепо обвела взглядом остальных за столом.

— Если кто-нибудь нас выдаст, я выпотрошу вас. Черт возьми, выпотрошу. Как тунца. Или морского окуня. Поняли? — Я использовала свой самый твердый тон, но говорила тихо, чтобы никто кроме нашего стола не смог услышать. Тот факт, что он был задвинут в угол комнаты, сейчас действительно пригодился.

— Понятно, — согласились они все, и некоторые из них даже обменялись улыбками, как будто были в восторге от идеи, что мы с Наживкой одержим верх над Ночными Стражами.

— Верно, нам просто нужно отвлечь внимание, чтобы убрать охрану с нашего пути, — прошептала я, мои брови сошлись на переносице, пока я пыталась придумать что-нибудь, что могло бы сработать, адреналин бурлил в моих венах.

— Ну, эм… — Начал Ударник, и я подняла глаза, приоткрыв рот.

— Не тяни Ударник, — сказала я, сжимая руки в кулаки.

Тяжело дыша, он поднял салфетку, чтобы промокнуть лоб.

— Ну, я… У меня в комнате есть несколько петард, оставшихся со времен моих прежних розыгрышей.

Я снова хлопнула ладонью по столу, и все подскочили на своих местах.

— Вот о чем я говорю, Ударник. Ты, черт возьми, легенда. Ты можешь принести их мне?

Легкая улыбка тронула его губы, и он медленно кивнул.

— Хорошо, я могу это сделать. Когда?

Я прикусила губу, размышляя об этом. Я понятия не имела, когда Ночные Стражи позовут меня к себе, поэтому мне придется проявить гибкость.

— Дай мне свой номер. Я сообщу тебе время и место, когда это будет безопасно.

— Хорошо. — Он быстро кивнул, полез в карман, нажал что-то на экране и передал мне через стол.

Я скопировала его номер на свой телефон, пока победа пела в моих венах. Я собиралась так сильно облапошить Ночных Стражей. Я буду свободна от этого места на следующей неделе. И эти ублюдки проснутся, ища меня возле своего драгоценного Храма на следующий день после моего побега, только чтобы обнаружить, что никто не ждет их там на коленях. Только мой смех, взывающий к ним на ветру. Заметка для себя: раздобыть номер телефона Сэйнта, чтобы я смогла позвонить ему и маниакально смеяться ему в ухо, пока у него не разорвется голова от его поражения.

Я откинулась на спинку стула и купалась в сиянии улыбок Невыразимых, которыми все обменивались. Я чувствовала, как сильно они хотели увидеть удар, нанесенный по их хозяевам. И я была более чем счастлива нанести его.

Я собиралась побежать в дом моего отца в Элмвудском лесу, найти способ связаться с ним, а затем убежать с ним на закат, как Тельма и Луиза. За исключением того, что мы не собирались умирать, как они, мы собирались найти способ очистить его имя, а затем мы собирались, блядь, жить.

* * *

Всю следующую неделю я терпеливо посещала занятия, не обращая