сколько мне лет. Магия служит мне все также верно, но я уже с трудом удерживаюсь на крупе коня. Среди небоизбранных много одаренных магов. Больше того, ведь необязательно быть магом, чтобы вести за собой людей.

— Я ничего не забываю, — холодно ответил Неберис. — Не нужно мне об этом напоминать. Пойдем, Иварис, пойдем, Язар, — он повернулся к зеркалу, и, шагнув сквозь серебряную гладь, вернулся в свой кабинет.

— Рад был познакомиться, — попрощался Язар и последовал за ним.

— Иварис, подожди, — задержала ее старая подруга. — Будь осторожна. Если сторонники Вулкарда тебя раскроют, они выйдут на Небериса, и тогда погибнет весь наш замысел.

Ее тревога удивила Иварис.

— Не беспокойся. Брат присмотрит за мной, как всегда присматривал за нами обеими.

Оказавшись по другую сторону зеркала, путники помахали оставшимся в предместье магам. Неберис взмахнул рукой, и теперь зеркало отражало только то, что находилось в помещении, однако сохранило свой вычурный вид. Оглядев гостей внимательней, альв недовольно покачал головой.

— С такой внешностью вы не можете появиться в Бризарионе. К счастью, эта неприятность легко решаема.

Из ящика резного бюро из черного дерева он вытащил два хрустальных кольца. Выполненные кусающими себя за хвост лисами они отличались только размерами. Более тонкое кольцо он отдал Иварис.

— В последний раз они принадлежали супружеской паре, которая много лет обучалась у меня. Никто в Бризарионе не вспомнит их лиц.

— Соглядатаи Вулкарда увидят наши эссенции, — обеспокоилась Иварис. — Любая зеркальная поверхность раскроет нас.

— В этом и особенность Хрустальных Лис: они подменяют не только внешность, но и эссенции, — успокоил ее Неберис. — Примерьте и познакомьтесь с собой. Пока на ваших пальцах эти кольца, вас не разоблачит сам Эсмаид. Больше того, кольца маскируют сами себя, становясь невидимыми для окружающих. Но вынужден предостеречь: Хрустальные Лисы будут помнить ваши облики и после ваших смертей.

Предупреждение не напугало Иварис, а Язара даже повеселило. Он надел кольцо на безымянный палец левой руки, она на тот же палец, но на правой руке. Посмотрев в колдовское зеркало, они увидели совершенно непохожих на них бризарцев, высоких и миловидных. При этом половина одежд оказалась им короткой и расползлась по швам.

— И одежды вам нужно изменить, — заметил Неберис. — И оружие придется оставить, его не дозволено открыто носить даже магам.

— Что с моими глазами? — Иварис сощурилась, разглядывая свое отражение. — Я почти ничего не вижу. И голос не мой. И уши будто засыпаны песком. Нос вообще ничего не чувствует, — она поднесла к нему ладонь и принюхалась.

— А я стал лучше видеть, — возразил Язар, поднося пальцы почти к самым глазам. Но затем он посмотрел в другой конец помещения. Однотонные корешки книг сливались в единую массу, мелкие предметы на витражах и вовсе казались размытыми пятнами. — Нет, показалось, — передумал он.

— Привыкайте к человеческим чувствам, — посоветовал Неберис. — Снимать кольца можете только здесь, в моем доме. Если у вас при себе есть ценности, которыми вы дорожите, оставьте их. Стража регулярно осматривает жителей и может отобрать у вас даже кочан капусты.

Когда Язар положил на бюро Поборник Света, Неберис улыбнулся.

— Так ты еще избранник Эсмаида. Я не удивлен.

— Я пастух, — упрямо повторил тот.

Иварис вытащила из сумки нетронутый каштур, и его вид вызвал у Небериса неподдельную грусть. Но когда она показала глаз альва, он резко изменился в лице и теперь выглядел смущенным.

— Ах, Язар, да ведь мы с тобой знакомы. Это мои люди приходили в твое село. Им было приказано отыскать глаза упавшего альва, но они не имели права отбирать их силой. Это я вынудил тебя бежать из дома, и это я повинен во всех твоих тяготах последних дней. Прости меня, Язар. — Он говорил искренне и проникновенно, а в завершении речи низко склонил голову и сложил ладони на груди.

Язар не находил слов. В замешательстве пребывала даже Иварис.

— Как погиб альв? — осторожно спросила она.

— Его видели падающим на грифоне. Возможно, его убили еще на небесах.

— А для чего тебе понадобились его глаза?

— Я провожу один эксперимент и с удовольствием поделюсь с вами его результатами, — пообещал он. — Но не сейчас.

Дочь Каштура была мастерицей перекраивать одежды волшебством, но и здесь брат был впереди нее. Одним лишь мановением руки он превратил их походные, затертые, а теперь еще и рваные вещи в черные мантии с красными плащами, какие носили все маги Бризариона.

— А если от меня потребуется колдовство? — усомнился в его решении Язар.

— Тогда сотворишь его, — убежденно ответил Неберис. — Только не напоминай мне вновь, что ты пастух. Колдовство внутри тебя, и тебе не нужно знать заклинания, чтобы его сотворить, как не нужно заставлять глаза видеть, а уши слышать.

— Но почему ты не сделал меня этезианским солдатом?

Неберис брезгливо поморщился.

— Довольно этезианцев в нашем городе и без обмана. А, кроме того, я бы не стал осквернять их обликами Хрустальных Лисов.

— Расскажи мне историю этих колец, — попросил Язар.

— Хомира с юности была влюблена в Сартарба, старшего брата Молтарба. Однако к ней, безобразной от рождения, могучий статный ядъяра даже не поворачивал глаз. Тогда она пришла к Тиргушу, чтобы купить у него красоты. Торговец предложил ей два хрустальных кольца. Одно кольцо она подарила своей прекрасной сестре Алиоре и с его помощью похитила ее красоту. Второе отдала Сартарбу, и тот, не признав Хомиры, принял ее обручальный дар. Но в то же время Молтарбу была мила Алиора. Увидев прекрасную деву в объятьях брата, он подчинился зависти. Он убил брата, пока тот спал, разрубил на части и выбросил в Яраил, оставив себе трофеем лишь его голову. Забрав кольцо, слабосильный Молтарб получил стать и могущество брата и возлег с его невестой. Но поутру богиня коварства нашла голову Сартарба и раскрыла обман. Сняв кольцо, она рассмеялась над Молтарбом, обнаружив ему свой истинный лик. Разозленный Молтарб пожелал убить Хомиру, но она обернулась дымом и укрылась в доме своего отца Нигдарабо. Следующие сто лет Молтарб провел в кабаке Тиргуша, а в уплату выпивке возвратил ему кольца. В Яраиле Хрустальные Лисы появились не так давно. Мать рассказывала, что альв из Нурисатина Шадоир выкрал их у Тиргуша четыре тысячи лет назад.

— Их украл альв? — недоверчиво переспросила Иварис. — В эту часть истории поверить сложнее всего.

— Мать не стала бы наговаривать на свой народ, не будь это правдой. Теперь, Язар, расскажи мне все, что знаешь о своем отце.

— Его зовут Лежи, он работал архивариусом в библиотеке Седогора. Большего мне о нем неизвестно.

— Этого достаточно, — убежденно заявил Неберис. — Начните