табличку «Продается», прикрепленную к переднему окну, и совсем разволновалась. – Милли, посмотри. Он выставлен на продажу!

– Я знаю, – сказала она. – И уже давно. Он требует основательного ремонта, но каркас у него крепкий. Даже странно, что его так и не купили.

Я заглянула в окно и снова повернулась к Милли.

– Это же потрясающее место для книжного магазина!

– О да, – сказала она с улыбкой. – Признаться, я не раз об этом думала.

Тут к дому подъехала машина и припарковалась на улице перед зданием. Из нее вышел мужчина с картонной папкой под мышкой и улыбнулся нам.

– Извините, я опоздал, – сказал он. – Ей-богу, лондонские пробки когда-нибудь вгонят меня в гроб.

Мы с Милли в замешательстве посмотрели друг на друга.

Он протянул руку Милли.

– Аластер Фэрфилд из агентства недвижимости «Фэрфилд», – сказал он, после чего поздоровался и со мной. – Надеюсь, не заставил вас слишком долго ждать. Мало мне пробок, так мой секретарь еще имеет привычку планировать мне по две встречи на одно время. В любом случае я рад, что вы обратились ко мне. Это здание – настоящая жемчужина Примроуз-Хилл, и фотографии в рекламном проспекте не отражают всех его достоинств.

Он вытащил из кармана пиджака ключ и вставил его в замок входной двери. Взгляд, который бросила на меня Милли, говорил мне: «Подыгрывай».

Он провел нас по первому этажу: все вокруг было покрыто толстым слоем пыли и паутины, кое-где виднелись остатки некогда съехавшего отсюда учреждения. Черное вращающееся рабочее кресло с отломанным подлокотником уныло стояло посреди комнаты.

– Как видите, – объяснил агент, – нужно засучить рукава и проявить некоторую смекалку.

Я кивнула, восхищаясь паркетными полами из широких досок и отделкой из темного дерева в тон по периметру. Милли провела рукой по поверхности, похожей на старый торговый прилавок: видно было, что она, как и я, опьянена возможностями помещения.

– В задней части есть отличное хранилище, – продолжил агент. – Большая запирающаяся подсобка. Когда-то здесь был ресторан, потом магазин, кажется, шляп, а в последние годы – архитектурное бюро. – Он широко раскинул руки. – Это прекрасное место для… практически для чего угодно. Позвольте спросить, какие планы вынашиваете вы?

– Книжный магазин, – сказали мы обе хором и с улыбкой переглянулись.

– Книжный магазин, о да. Замечательно. Как ни странно, в Примроуз-Хилл его нет. Я часто думал, что какой-нибудь предприимчивый человек обязательно должен его открыть, чтобы избавить местных читателей от утомительных поездок в центр города.

Он вывел нас через заднюю дверь и по узкой тропинке провел к боковому входу.

– Наверху есть две квартиры, можно жить над магазином, если захотите.

Как и первый этаж, оба жилых помещения нуждаются в тщательном обновлении, но возможностей море; особенно мне нравится квартира на третьем этаже с большими окнами, выходящими на улицу.

– Не напомните мне цену? – спросила я, с надеждой поворачиваясь к агенту, но когда он протянул мне листок с цифрами, мое сердце упало. Столько нам никогда не потянуть.

– Продавец весьма заинтересован, – добавил агент, почувствовав наше беспокойство. – Так что не стесняйтесь сделать предложение – любое предложение. Как вы знаете, в этом году рынок переживает небольшой спад, и он намерен избавиться от некоторых активов в сфере недвижимости.

Я кивнула.

– Что ж, спасибо. Мы… дадим вам знать.

– Давайте я запишу ваши имена на случай, если появятся другие предложения или если у вас возникнут дополнительные вопросы по этому поводу.

Я покачала головой.

– Нет необходимости, мы…

– Конечно, запишите, – перебила Милли. Она продиктовала ему мое имя и свой номер телефона.

– Элоиза Бейкер, – сказал он, кивая. – Хорошо, я буду на связи.

– Ну и зачем ты это делаешь? – спросила я по пути к ее дому.

– Что именно?

– Водишь его за нос, вот что! Ты же знаешь, что мы не можем позволить себе этот дом.

– Подруга дорогая, – сказала она. – Где твой авантюризм?

«Я оставила его в Лондоне много лет назад», – подумала я, обернувшись, чтобы бросить последний взгляд на бледно-розовое здание. Но, может быть, он еще отыщется.

Позже я позвонила в Калифорнию, рассчитав время так, чтобы Фрэнк наверняка был на работе.

Подошла Бонни, и при звуке ее голоса я почувствовала облегчение.

– Привет, Бонни, – сказала я.

– Миссис Бейкер! – закричала она. – Это вы!

– Да, Бонни, – сказала я. – Это я. Я в Лондоне, пока… мы с Фрэнком во всем разбираемся. Валентина дома? Могу я поговорить с ней?

– Э-э… – сказала Бонни и замолчала. – Извините, миссис Бейкер, ее… нет.

– А где же она?

– Она… гуляет с мистером Бейкером. – Связь была неважной, и ее голос звучал невнятно. – Он просил записать ваш номер телефона и адрес, если вы позвоните.

Я дала Бонни координаты и попросила, чтобы Валентина позвонила мне.

– Миссис Бейкер, – сказала она почти шепотом, – без вас тут все по-другому. Все не так.

Повесив трубку, я нашла ручку и бумагу и стала писать письмо дочери:

Моя дорогая Валентина,

Я не хотела оставлять тебя, милая, но пришлось. Со временем я попытаюсь объяснить.

Сейчас я в Лондоне, в гостях у своей старой подруги Милли, о которой так часто тебе рассказывала. О, Вэл, как бы я хотела, чтобы ты была здесь, со мной. Я знаю, что ты полюбила бы Лондон так же сильно, как и я. В конце концов, в твоих жилах течет английская кровь.

Я бы многое хотела тебе рассказать, чтобы помочь понять, но не могу. Но прошу: пожалуйста, доверяй мне. Знаю, тебе тяжело, когда меня нет рядом, когда я не могу посмотреть тебе в глаза, вытереть твои слезы, помочь во всем разобраться. Но я скоро приеду домой. А до тех пор буду любить тебя каждую секунду, каждый день и всегда.

Из Лондона с любовью,

мамуля

Глава 29

Валентина

На следующий день

Я стою в магазине у прилавка и перебираю бумаги, которые у меня не хватает духу показать Милли или Лайзе. Это предложение передать право собственности «Брайтон Констракшн», компании, которая планирует сровнять книжный магазин с землей. Прилагается аккуратный архитектурный план с подробным описанием нового, современного кондоминиума.

Результаты сбора средств – наша последняя надежда. Если они не оправдают ожиданий, пройдет совсем немного времени, и «Книжный сад» будет обнесен загородкой и подготовлен к сносу.

Звонит телефон, и Милли берет трубку.

Она больше слушает, чем говорит, и заканчивает словами: «Спасибо. Понимаю».

– Кто это? – Мы с Лайзой подходим к прилавку.

Она делает глубокий вдох, потом так же медленно выдыхает.

– Джен, – говорит она. –