Следователь искоса посмотрел на меня.

— Странно, что, когда эта история начала раскручиваться, Виола не вспомнила про имена-фамилии героев своего еще не написанного романа. Ведь среди действующих лиц: Егор Масленкин, Андрей Шлаков, Саша Феранин и Евгений Златов. Последний — это симбиоз Евгения Газетина и Златы. И потом, сюжет, представленный заказчиком, очень похож на историю, которая случилась в доме Маслова. Да, действие перенесено в далекий семнадцатый век и вроде ничего общего с исчезновением Златы и Гены не имеет. Но! Если посмотреть на голую сюжетную линию, что мы имеем? Ровесники убивают девочку, говорят, что она убежала с купцом, в которого влюбилась. А маленького брата одного из участников событий, ставшего случайным свидетелем убийства, они продают цыганам. Знакомо?

— Очень, — согласилась я. — Но ведь за рукопись-то я еще не садилась, торчала пока в архиве. И до поры до времени просто забыла имена-фамилии, которые называл заказчик. Насчет сюжета — да, не сообразила. Но, думаю, если б начала писать, тогда бы и обратила внимание на странное совпадение.

— А вот Андрей Николаевич, заведующий архивом, с которым ты разговаривала о будущей книге, наверняка занервничал, — предположил Степан. — И еще ты сообщила ему про шоу, во время которого Елизавета Михайловна намерена открыть некую тайну. «Сынок» Фериной наехал на своего старшего брата танком, прямо давил его. Понятное дело, что никакого шоу он затевать не собирался, да и роман бы не увидел света. Все задумывалось ради того, чтобы выбить Андрея из колеи окончательно и психологически подвести к решению убить Елизавету Михайловну. Знаете, что мне непонятно? Зачем бизнесмен позвал в гости Вилку и буквально столкнул ее со своей «матушкой»? Зная характер милой дамы, «Александр» мог предположить, что та поведет себя не лучшим образом. Вилка могла обидеться, уйти, отказаться работать над детективом.

Виктор пожал плечами.

— И что? Цель-то уже достигнута — Андрей Шлыков в курсе, что задумала писательница. Беселуя с портретом, лже-Ферин так и сказал: «Если эта дура Виолова взбрыкнет, то и фиг с ней. Родственничек мой уже обосрался. А мне, папа, свидетель нужен. Когда гад-братец Лизку замочит, его схватят. И, конечно, меня для беседы вызовут, станут говорить: «Ваша мать, по словам Шлыкова, преследовала его». Я тогда отвечу: «Понятия ни о чем не имею. Возможно, убийца невменяем. Но и моя мать в последнее время вела себя неадекватно. Я затеял совместный проект с известной писательницей Виоловой. Можете у Арины спросить, как с ней Елизавета Михайловна общалась. У матери начиналось старческое слабоумие. Если она звонила Шлыкову, то на этот поступок ее недуг толкнул».

— Потом он меня еще в ресторан пригласил! — возмутилась я. — Изобразил, что невероятно удивился при виде матери. А та сказала что-то про его идею позвать ее в плебейское место и устроила скандал. Помнится, «Александр» мне шепнул: «Господи, не дай мне самому сойти с ума. Маме чудится то, чего не было. Не приглашал я ее, хотел с вами о проекте наедине поговорить. Она в этот трактир порой заезжает». Вот же мерзавец! Все время мне врал! И Маслов тоже. Наплел, что у Андрея Николаевича мать больна, поэтому Шлыков срывается. А я забыла, что мне рассказывали, как завархивом радовался, когда Нина Олеговна скончалась. Вот просто из головы выпало. И я Егору поверила.

— А куда делись сумка и мобильный Газетина? — сменил тему Степан.

Виктор Николаевич сделал глоток чая.

— Бизнесмен рассказал портрету, что Евгений не пришел на последнюю встречу. Он его прождал и уехал, весьма расстроившись. Следовательно, Газетин скончался сразу, как только вышел из кафе.

— Ясно, — кивнула я. — Стоматолог закричала минут через пять-семь после того, как Евгений покинул ресторан. Улица малолюдная, кто-то по ней шел, увидел лежащего человека, воспользовался тем, что рядом никого нет, снял с пояса кошелек и унес спортивную сумку. Спустя короткое время появилась дантист и завопила.

— Возможный вариант, — согласился Виктор, — сам о нем думал. В конце концов лже-Ферину удалось довести Шлыкова до убийства «матери».

— А куда делось лекарство Никитиной от аллергии? — вспомнила я. — Она очень нервничала, когда его искала.

— Поэтому и не нашла, — вздохнул следователь. — Шприц, когда стол Никитиной мои ребята осматривали, оказался в нижнем ящике. Наверное, она его переложила и забыла.

— Андрей и так уже почти слетел с катушек, а тут еще в библиотеке умерли Никитина и Рябцева… — задумчиво проговорил Степан. — Геннадий в последнем случае ни при чем. Но происшествие сыграло ему на руку. А чем все закончилось, мы знаем — Андрей Шлыков схватил пистолет и убил Елизавету Михайловну.

— Выстрелил Андрей. Но виноват ли он? — спросила я.

— Давай вспомним, кто убил Злату и продал Гену Вениамину! — разозлился следователь.

Лже-Ферина так и не нашли. Сбежав из туалета в офисе Степана, «Александр» словно под землю провалился. Похоже, он заранее подготовился к отступлению. В одной из записей бесед с портретом Бориса Альфредовича выросший Гена Шлыков сказал:

— Не волнуйся за меня. Все схвачено и оплачено. Если я почую опасность, меня нигде не найдут. Вмиг из России смоюсь. Следовало сразу уехать после того, как ты меня покинул, да я задержался что-то. А потом… Захотелось мне и Андрея, и Елизавету наказать. Только не подумай, что я решил отомстить им за встречу с тобой. Нет! Папа, ты мое самое большое счастье. Но я сначала этого не понимал, боялся тебя. Вот за этот мой детский ужас Андрей и расплачивается. А про гадину Елизавету и так все понятно…

Когда я увидела эти кадры, то подумала: если на самом деле соблюдать закон молодильного яблочка, быть умеренной во всем, в первую очередь в своих желаниях, не мечтать получить все деньги и блага мира, просто радоваться тому, что у тебя есть, и не хотеть всего на свете, да побольше, — вот тогда останешься красивой и в сто лет. На лице проступают все наши страсти, жадность очень старит.

Фирма товаров для животных, доставшаяся Геннадию по наследству, не зарегистрирована в России, он просто поставляет сюда товар. Григорий Закин, которому принадлежит дело, является гражданином Италии.

Андрей Николаевич Шлыков находится под наблюдением психиатров, в архиве появился новый заведующий.

С Валей Федякиной, которая обманом отправила меня к Эмме Крамовой и мангусту Кукусику, я отношений не разорвала, но звонить ей просто так, чтобы поболтать о том о сем, перестала.

Егор Маслов по-прежнему ведет телешоу.

Вениамин Иванович Муравьев живет в коммуне, которую для бывших зэков содержит благотворитель.

Компьютерщик Алексей все так же служит в детективном агентстве.

Вадим Никитин, сын умершей Веры Васильевны, переехал в отдельную квартиру на окраине Москвы.

Первый этаж дома на Бронной улице, в котором было открыто кафе с названием «Три Маши и медведь», полностью расселен. Его купил какой-то богатый человек.