Можно не сомневаться, люди Чендера и сами не возьмут ни яблочка и другим не позволят.

– Это только первая партия, – невозмутимо возвестил шедший позади магистр, и Тамболд, что-то объяснявший внуку в просторном тронном зале, расположенном сразу за входными дверями, не выдержав, оглянулся.

– А расплачиваться чем мы будем?

– За подарки – ничем. А потом решите сами, чем вам проще. Мы договор заключали не из-за выгоды, а ради мира и покоя для жителей обеих стран.

– Какой договор? – излишней поспешностью выдал свой жаркий интерес к происходящему бывший король.

Или не счёл нужным его скрывать?

– Обычный, о дружбе и сотрудничестве, – невозмутимо сообщил дошедший до лестницы Кийр, – хватит сидеть в норе, как испуганные суслики, пора объединяться с хорошими людьми, пока плохие не обнаглели окончательно и не развязали свою грязную войну. Им ведь ради власти и выгоды чужих жизней не жаль.

Подхватил жену на руки и понес наверх.

– А куда вы идете? – заинтересовался Робинт.

– В свои комнаты, – приостановившись, спокойно объяснил ему отец, – твои рядом с нами. Ты ведь уже не маленький.

– Да, – подтвердил малыш, точно знавший что в гареме мальчиков с четырех лет забирают у матерей и отправляют на мужскую половину. – А я маму больше не увижу?

– Роби! – выскользнув из рук мужа, Гасси раненой птицей слетела к сыну, упала рядом на колени, и обвив руками, крепко прижала к груди, – как ты мог так подумать? Тут нет гарема, и дети всегда живут рядом с матерями. Только спальни отдельные. У тебя же будут игрушки, книжки и Рат.

– А мы его не забыли? – спохватился малыш.

– Разве твоя вторая мать нам позволила бы? – с укоризненной улыбкой осведомился Анвиез.

– У меня теперь есть вторая мать, приемная. Меня ей султан подарил. – Похвастался деду Роби, не замечая, как взбухли, заиграли на скулах старого короля тугие желваки, а во взгляде плеснулся ярый гнев. – Ее зовут лейда Ильда и у нее есть Рис и Рита. А мне она подарила Рата… мы с ним очень похожи, когда я надеваю щит барса.

– Герцогиня лейда Энильда Тайгердская, купила ему на память детеныша снежного барса, – тихо пояснил отцу король, легко поднимая на руки жену и сына.

– Давайте подвезу, – предложил магистр, создал ладью и сгрузил в нее сундуки с приданым.

Вчера, собираясь в Бобры, его жена вместе с сестрами скупили все подходящие наряды и детские вещи в двух самых крупных магазинах Лидмора.

Король уже привычно усадил семью и сел сам, затем оглянулся на Тамболда, – ты с нами?

– Ну куда же я теперь денусь, – с многозначительной усмешкой подтвердил тот, устраиваясь рядом с магом.

– Анви? – Сонно спросила его любимая и снова уснула, крепче прильнув к прохладному плечу.

– Я, счастье мое, – нежно шепнул он, мановением пальца запирая окно, в которое минуту назад влетел на самой маленькой ладье.

Одному много места не нужно и магии уходит в разы меньше. Тем более в Нордвиге, королевстве нордвинов, источники довольно мощные, и за несколько часов, проведенных в гостях, магистр сумел полностью восстановить резерв. Хотя и тратить пришлось, не жалея.

Сначала на чистку покоев для Робинта, в которые слуги давно позабыли дорогу, потом на установление надёжной защиты. И в комнатах малыша и в покоях королей. Там была какая-то, но Анвиез счел нужным сменить.

Чтобы ни одному злодею не удалась никому навредить, пока в замок едут магистры, решившие стать первыми хранителями прохода. Комнаты белые братья получат в королевском дворце, а дежурить в лабиринте будут по очереди. Для этого у двери в бывший прежде тайным проход давно вырублена удобная и просторная келья со всем необходимым.

Но сразу показывать ее королевской семье Анвиез не стал. Пусть считают, будто маги устроили караулку с помощью заклинаний… иначе обидятся, заподозрив, будто их вели к этому расчетливо и хладнокровно.

И попробуй им объяснить, что абсолютно невозможно нескольким сотням магистров проследить одновременно за всеми ближайшими правителями и их друзьями, врагами, взбалмошными отпрысками и фаворитками. А потом просчитать, к чему приведут их поступки с отсутствием всяческой логики, порой потрясающие до глубины души, и успеть приготовить все нужные ловушки и защитные заклинания или амулеты.

Лишь тот, кто сам не один год ломал голову над неразрешимыми загадками и искал спрятанные хитроумными врагами вещи и людей, осознает, как трудно достичь цели, если не знаешь, о чем говорят и о чем мечтают авантюристы всех рангов.

Вот и приходится вместо интересной работы или отдыха постоянно заниматься шпионской деятельностью. Ставить в укромных местах следящие и запоминающие амулеты, кастовать на зеркала заклинания сохранения изображений, и проверять на артефактах мелкие украшения и вещицы, найденные у преступников.

Как к примеру, у Миртанны, старшей сестры молодой королевы нордвинов.

– Ну, рассказывай, – с ожиданием смотрели на магистра собравшиеся за столом родичи и друзья, – наказали они ту гадину?

– Это сложный вопрос… – вздохнул Анвиез пододвигая ближе блюдо со сладкими пирожками.

Оказывается, всего за день можно пресытиться жирной мясной и рыбной едой и затосковать по овощным блюдам и фруктовым десертам.

– Может, послать вестника Олзену? – Ирджин, сделал вид, будто задумался, – он быстро пришлет отчет.

– Ему некогда, – буркнул магистр, покосился на жену, невозмутимо читавшую книгу, и решительно отставил тарелку. – В общем, дура она полная.

– Категорично, – признал Сабенс, поглядывавший в сад, где изредка мелькала на дорожках худощавая фигура его ученика.

Верховный магистр последовал совету и привез его во дворец герцога, вместе с приемными сыновьями Анвиеза. Именно они показали парнишке башню, где до недавнего времени жил магистр, его рабочий кабинет и скромную спальню, точно такую же, как у его ученика и у камердинера. А теперь Луис осматривал парк, и, судя по мрачной рожице и накрепко стиснутым губам, о чем-то упорно размышлял.

– Согласен, – вздохнул Анвиез, – но иначе не скажешь. Её обманывали… подло и жестоко, пользуясь ее простотой, доверчивостью и абсолютным неумением рассуждать логически. Это длилось с тех самых пор, как внимательные и недобрые глаза заметили растущую тягу принца к скромной и нежной Гассинии. Им не мешали, а вот Миртанну постоянно травили, тонко и изощренно. Иногда высказывали наивное удивление, почему принц не замечает ее яркой и здоровой красоты, а смотрит только на хрупкую младшую сестру? Походя притворно сочувствовали, сетовали на мужскую слепоту, или советовали одеться понаряднее. Изредка давали взаймы на новое платье, либо просто «дарили» якобы ненужные вещицы. Туфли, шали, перчатки. Зачастую к подаркам незаметно прилагались следящие амулеты, замаскированные под пуговицы или пряжки. И потому ни один её шаг не оставался без присмотра, подлецы опасались, как бы девушка не раскаялась и не призналась сестре в черной зависти и попытках разрушить ее счастье. Но их намеки упали на благодарную пользу, глуповатая Миртанна искренне верила, что самое главное в девушках это – пышность и упругость форм и крепкое здоровье.