уровень – это круто. Несомненно. Но мне пора! Созвонимся!

Я быстро махнул рукой на прощание и покинул уютную кофейню Эвы.

– Адам! Адам…

За моей спиной нежно затрезвонил колокольчик и раздался топот ног. Эва догнала меня и схватил за локоть.

– Что стряслось? На тебе лица нет.

– Проблемы, Эва. Личные. Семейные. С братом что-то нехорошее стряслось. Нужно выяснить. Созвонимся, – кивнул снова и попытался уйти.

Эва вцепилась в меня словно клещ, впилась неожиданно сильно своими тонкими пальчиками.

– Я поеду с тобой! – заявила она.

– Что?

Я посмотрел на нее – решительно настроенную, собранную, в фартуке, запачканном мукой и с волосами, собранными в тесный пучок. Кнопка такая забавная, что мне даже сквозь тревогу хватило сил ей улыбнуться.

– Эва… Я чувствую, что с братом нехорошее случилось. Поверь, тебе лучше…

– Быть рядом, – перебила она меня. – Мы едем или будем языками чесать и препираться часами?

Похоже, сейчас мне ее не переубедить.

– Едем.

* * *

Я знал, что Якуб засел у себя дома. Наша с Эвой встреча прошла почти сразу же после того, как мы с братом вернулись из поездки, где помогали дяде Мураду отстраивать сгоревший дом. Размолвка Мии и Якуба проиозшла до поездки. С того момента прошло достаточно времени и, судя по всему, Якуб с Мией еще так и не помирился, но вляпался во что-то нехорошее.

Дурные предчувствия раздирали грудную клетку на части. Я гнал, как сумасшедший, подрезал и вел себя крайне опасно на дороге. Эва помалкивала, только крепче схватилась за ручку сверху. Она так и не переоделась, не было времени. Всю дорогу мы молчали. Я не услышал от нее ни слова, только она ахнула испуганно и приглушенно, когда моя машина пролетела в миллиметре от другой тачки на встречной после пересечения двойной сплошной.

Мы могли разбиться, по меньшей мере, пять-семь раз. Насмерть въебаться! Эва могла бы попросить меня водить аккуратнее, но делать этого не стала. Она молчаливо меня поддерживала, и это ее присутствие – безмолвное, но такое ощутимое, вселяло в меня крошечную надежду, что все обойдется.

Вот и дом Якуба. Я быстро набрал комбинацию на домофоне, ворота распахнулись. Я не стал загонять тачку, вбежал. Эва – за мной следом.

Место трагедии я заметил сразу же. Невозможно было не заметить накренившееся толстенное дерево, которое было надпилено, и лужу крови рядом с ним.

Длинный кровавый след тянулся пугающе ярко до самого дома, заливал крыльцо и светлую плитку, и паркет, и даже ковер.

В воздухе стоял густой и тяжелый запах, брат валялся без сознания.

Я бросился к нему. Якуб лежал в луже крови. Рана на руке была охренеть какой огромной. Он чуть руку себе не откромсал, дурень!

Выхвать скорую? Ждать, пока приедет? Надо перевязять рану.

Я зажал пальцами край и крикнул.

– Эва, живо! Ванная на первом этаже… Там аптечка…

Тишина.

– Эва!

Я обернулся и понял, что она застыла неподалеку от меня, чересчур бледная и перепуганная. Вот же черт… Она же девушка! Вдруг вида крови боится? А я один не справлюсь… Мне еще один человек в обмороке здесь совершенно ни к чему.

– Эва, милая… Давай! Мне помощь нужна… На кровь не смотри… Представь, что это сок клюквенный! – выдал я вариант с мучительной натяжкой. – Ну же… Ты мне сейчас нужна! – взмолился я. – Как никогда!

– Сок клюквенный, – повторила Эва обескровленными губами и побежала в нужном направлении.

Меньше чем через минуту она вернулась с аптечкой и раскрыла ее.

– Иди сюда. Жгут накладывать умеешь?

Она отрицательно закачала головой.

– Тогда подержи. Сюда иди… Вот так нажми. Глаза закрой…

Эва медлила, я сам притянул ее руки, как надо, и надавил хорошенько.

– Сильнее прижимай! Эва… Эва, не отъезжай! Глаза закрой. Жми сильнее, как будто… тесто приминаешь хорошенько!

Кровь брызнула ей на лицо, Эва зажмурилась.

– Адам… – прошептала Эва.

– Что?

– Сок фонтанчиком бьет, – едва слышно сказала она, нажимая пальцами изо всех сил.

Ее пальцы дрожали, но я точно знал, что она держала крепко, пока я накладывал жгут.

– Время!

Хорошо, в гостиной висели большие часы. Я черкнул на бумажке время и сунул под жгут.

– Теперь в больницу поедем. Нужно доставить его побыстрее. Эва, отпускай…

Времени было в обрез. Я быстро поднял брата на руки и побежал с этим грузом в машину, краем уха услышав, как Эва на автомате двинулась следом за мной.

– Я поведу, а ты следи за временем. телефон есть? Есть телефон?

Эва закивала быстро-быстро.

Я быстрым жестом стер кровь с ее лица, но вышло так, что больше размазал.

– Ты же умница. Ты справишься! – приободрил я ее. – Просто следи за временем. Я надеюсь, что мы не застрянем в пробке, пока доберемся до больницы. Но на всякий случай следи за временем. Полтора часа. Максимум два. Больше держать нельзя! Ослабить надо будет и пальцем прижать на некоторое время.

Мы рванули в больницу. Я предупредил, что приедем. Нас уже ждали. Но пока ехали, я все невысказанные молитвы всевышнему вспомнил, все слова, что должен был несколько раз в день произносить, но не делал этого…

Дорога бесконечной казалась. Просто бесконечной…

Когда передали Якуба на руки врачам, они мигом его увезли.

– Он потерял много крови. Возможно, переливание потребуется.

– Я подхожу, – ответил мгновенно. – Останусь в больнице, – и рухнул в коридоре.

Ничего не соображал. Голова гудела.

Совсем недавно мы с Якубом из передряги выпутались, в которой он оказался из-за девушки – Мии. Но сейчас брат снова влип, теперь уже по неосторожности. Я начал просить про себя всевышнего дать брату шанс. Будет очень несправедливо, если Якуб по глупости потеряет жизнь.

Оставалось только ждать.

Я был слеп и глух к происходящему, но все же ощутил, как рядом опустилась Эва и накрыла мою ладонь своими ладошками.

– Все будет хорошо, Адам, – негромко сказала она.

Я посмотрел на наши руки. Мои – смуглые, цвета кофе с молоком, а ее – белые-белые, но с пятнами засохшей крови моего брата.

– Тебе бы умыться, – негромко сказал я, посмотрев на ее испачканную кровью мордашку.

– Тебе бы тоже.

– Потом. Сначала новостей дождусь.

– Значит, и я