Оргазм бахает в голове, разгорается кострами в каждой части тела.

– Вот это да… Да… Боже… Адам… – хныкаю, когда он чувственно замедляется и вновь заставляет всколыхнуться утихающие волны возбуждения.

Адам приподнимается и замирает, дрожа надо мной большим телом. Он касается себя свободной рукой через шорты, мучительно стиснув зубы.

– Знаю, чего тебе хочется, здоровяк… Иди сюда!

Я развожу для него бедра и трогаю себя.

– Давай уже свою горячую благодарность, – прошу срывающимся голосом.

Он быстро вынимает из кармана презерватив и сдергивает шорты, мгновенно натянув резинку. Врывается без предупреждения. И я вроде знала, что он войдет – большой, толстый, крепкий… Знала, но его вторжение такое резкое и грубоватое. Внутри отзывается ноющим и сладким ощущением.

Впиваюсь ногтями в его мощную шею, слизываю капельки пота, дурея от мускусного вкуса. Он вкусно пахнет горячим мужчиной, терпкий, настойчивый… Просто идеальный!

Толчки быстрые и жесткие, не щадящие. Я поскуливаю от наполненности, боясь, что завтра я снова буду ходить с ноющей промежностью и влажными трусами на протяжении целого дня! Но не могу отказаться от того, что происходит между нами… Это не просто секс по дружбе… Это что-то большее. Адама ко мне тянет. Вот болван… Скажи, что я тебе нужна так же сильно, как ты мне нужен!

– Скажи это… Боже… – умоляю отрывочно.

Вряд ли он понимает. Но неожиданно его слова звучат почти в унисон с теми, что я хочу услышать!

– Моя девочка… Моя… Только моя! – выдает с рыком, кончая.

Разлетаюсь мгновением позже, обнимаю, прижимаясь, купаясь в последних поцелуях.

Глава 32

Адам

С той ночи многое изменилось, не то чтобы я начал считать нас с Эвой парой, но что-то очень похожее на то. Она отправлялась по своим делам, я – по своим.

Созванивались… Вечером я иногда бывал у нее, или она у меня. Секс получался сам собой. Это магия какая-то…

Вроде бы давал себе зарок, но один взгляд, прикосновение, шутка – и все. Я пропал. Ее сияющие глаза манили, губы в улыбке обещали жаркие поцелуи, и меня срывало.

Эва иногда включала сопротивление, но довольно вялое. В общем, да… Мы залипали. Зависали… Проводили ночи в объятиях друг друга.

Как только находили силы потом на утро вскакивать и бежать по своим делам?

Пока брат лежал в больнице, то приходя в себя, то снова проваливаясь в забытье, это время было самым тревожным и самым счастливым для меня.

– Сегодня мне мама звонила. Сама. Представь, дозвонилась! – фыркнула как-то Эва.

Она пыталась придать вид, будто это совсем ничего для нее не значило, но я знал, что это не так.

– Что хотела?

– Да как обычно. Пыталась свои интересы протолкнуть. А знаешь, в начале разговора я даже подумала, что ей реально интересно. Она спрашивала, как у меня дела, сказала, что кто-то на ее работе похвалил мою пекарню. Вот умеет она одним словом смазать все впечатление. В итоге, оказалось, что у нее намечается вечер какой-то и хотела, чтобы я втиснула в имеющиеся заказы заказ от нее. Представь! Говорю ей, запись под заказ только через три недели, она упирается и предлагает, мол, выбрось кого-нибудь ради меня. Жалко, что ли? А мне… Не то, чтобы жалко. Но просто надоело такое отношение. Ей, по большому счету, неинтересно, что у меня происходит, но она охотно воспользуется возможностью обернуть ради своей пользы все, что угодно.

– Отказала?

– Постаралась быть вежливой и тактичной. Она в ответ сказала, что это мой шанс. Я заикнулась о расширении в начале разговора, она упомянула, что на вечере будут состоятельные лица. Может быть, кому-то из них после десертов захочется в меня вложиться…

– И что ты думаешь насчет этого?

– Ничего! Эта презентация будет посвящена ее агентству. Целиком и полностью. Десертики – лишь для перекуса. Поверь, я ее знаю. Она не станет обращать внимание на мои десерты специально и уж тем более, пиарить меня! Плавали, знаем… Она даже за деньги отказалась делать мне рекламу… Думаешь, за бесплатно захочет продвигать! Ни за что не поверю. Итог разговора – обвинение, что я ее игнорирую. Адам, я ее, что, реально игнорирую?

Я смотрю на Эву, а она мне напоминает в этот момент нежное деревцо у воды – спокойная, мягкая. Мне с ней так легко и приятно, отдыхаю с ней всем существом. Да, иногда напрягают возникшие терки. Но с тех пор, как устранили всякие помехи в виде Ярика, единственное, что нам мешают – это мы сами.

И я отчетливо это понимаю.

Ответ на ее вопрос крайне прост. Мне даже думать не нужно.

– Нет, ты не игнорируешь. Ты выстроила границы и просто просишь уважать и учитывать и твои интересы – тоже. Однако когда беспардонные люди, наподобие твоей мамы, натыкаются на подобное, они считают, что их игнорируют. Тут два варианта – Рината рано или поздно примет ситуацию, или испортит ваши отношения окончательно. Если не совсем дура и ценит родственные связи, то опять же, после того, как испортит ваши отношения, примет эту ситуацию.

– Ясно. Время покажет.

– Именно. Так что ты надумала насчет спонсорства?

– Я подала заявку на кредит. Менеджер сказал, у меня есть шансы. Посмотрим.

– От предложения твоей мамы ты отказалась, верно? – уточняю наверняка.

– Отказалась. К черту ее спонсоров! – отмахнулась Эва.

– Правильно, – кивнул я легко.

Знал бы, что у этой вскользь промелькнувшей темы со спонсорами будет продолжение, побеспокоился бы. Но тогда я решил, ну поговорили, и все, что тут такого?

– Тем более, у меня полно других дел. Когда твоего брата выписывают? Ты хотел, чтобы я помогла тебе.

– Скоро. Через день.

– Думаешь, уже пора? – засомневалась Эва. – Он выглядит потерянным каким-то.

– Больница точно не поставит его на ноги.

– А ты?

В ответ я улыбнулся. Знаю, в чем дело. Больница – для больных, и Якуб тоже болен. Но только тем, что в больнице не лечится.

* * *