– Почему-то именно так я и подумала.

– Она твоя, – кивнул я.

Я отошел, открыл дверь спальни, под пристальным взглядом Эвы расстелил для нее кровать и протянул руку.

– Пойдем, отдохнешь.

– У меня голова такая тяжеленная… Ужас просто!

– Я знаю технику расслабления, сделаю массаж, заснешь, как новенькая. Ложись… – присев на кровать, хлопнул себя по бедру. – Головой сюда.

– Массаж головы?

Ага. И всех прочих частей тела – тоже. Но начну с головы… Расслаблю свою девочку, дам почувствовать негу от ласкового массажа, а потом хорошенько ее побалую. Аромат ее возбуждения не дает мне покоя. Хочу попробовать ее киску на вкус. Отлизать хорошенько… Оттрахать сладкие дырочки языком. Отыметь так, что она свое имя забудет!

* * *

Эва

Под моей головой – горячее, твердое мужское бедро. Я закрываю глаза почти сразу же и пытаюсь расслабиться. Адам смазывает руки чем-то, слышу отдаленный запах массажного масла. Он начинает с моего лица, осторожными касаниями снимая напряжение. Ох… Как нежно и заботливо он касается! Я впитываю каждое его движение – незатейливое, но такое необходимое.

С каждым штрихом на моей коже внутри разливается приятная нега.

Адам подбирается к корням волос и легкими нажатиями массирует там. Потом забирается глубже, движения рук интенсивнее, точечными нажатиями и легкими вибрациями он прогоняет из моего тела закостеневшую усталость. Я была так вымотана, что сама с трудом расчесала волосы, каждое прикосновение причиняло боль. Но после ужина и массажа, который Адам начал издалека, мои ощущения совсем изменились.

– Как хорошо… – пробормотала я. – Не останавливайся.

– Напряженная очень. Ляг на спину. Надо шею размять. Иначе без этого весь массаж головы ничего не значит, – хрипло просит Адам.

Мне кажется или в его голосе – возбуждение?

Честно говоря, нет сил сомневаться и гадать. Я просто хочу отдохнуть, а он такой отличный массажист. Я бы записалась к нему на курсы.

В районе шеи касания Адама сначала не такие уж приятные, скорее, болезненные и глубокие.

– Ай. Ой… Шшш…

– Тише, тише, потерпи. Сейчас разогрею, легче пойдет!

От очередного сильного щипка думала, взвою, и сбегу, но потом резко накатывает расслаблением, и пальцы Адама перебирают кожу мягко-мягко перекатывая, наполняя негой.

– Боже, как хорошо! Да…

Слышу, как Адам взбирается на кровать, матрас прогибается. Мужчина нагло усаживается мне на попу и наклоняется, продолжая разминать шею и плечи.

– Да?

В попу упирается его стояк.

Дрожь по телу.

Вспышки эйфории.

Мы так давно не занимались сексом. Я игнорировала притяжение, справлялась с возбуждением от мыслей о нем, в постели перепробовала все игрушки, даже самые экстравагантные из своего набора – все не то.

Фикция жалкая.

Но вот он – настоящий. Горячий. Твердый. Прижимается ко мне, мнет и раскачивает бедрами, как будто мягко и нежно трахает меня сзади.

– Адам… – шепчу я.

Как будто прошу…

Не прошу же я его продолжить!

Но я на волоске от срыва.

– Здесь все закончено! Перевернись!

Адам привстает и дает мне места ровно столько, чтобы я могла перевернуться и лечь на спину.

Я делаю это и замираю от того, как он на меня смотрит, как внушительно нависает над моим телом, выставив ладони по обе стороны от моей головы.

– Ты, кажется, хотел продолжить.

– Массаж.

– Да.

– Качественный массаж, – улыбается одними губами, а глаза серьезные-серьезные. – Должен быть полным. Глубоким. Согласна? Проработать нужно все мышцы. В особенности те, которые нуждаются во внимании.

С этими словами, не отрывая от меня взгляда, он медленно запускает руки под мою пижамную кофточку и стягивает с меня штаны вместе с трусиками.

– Позволь сделать тебе приятно, – хитро сверкает глазами Адам.

От стыда и желания у меня пунцовеют щеки.

В мозгу вяло вспыхивает возмущение: мы же договаривались ничего подобного не допускать!

Но Адам касается пальцами внутренней стороны бедер, усаживаясь на кровати возле моих ног поудобнее. И по его решимости я понимаю, что это неизбежно.

А если так… То зачем сбегать и отказываться?

Теплые губы касаются сначала живота, язык обводит впадину пупка, а потом скользит ниже. Ох… Он шире раскрывает меня перед собой и забрасывает левую ногу себе на плечо.

Черт…

Как сдержаться?

Сейчас он увидит, какая я влажная. Это состояние легкой взбудораженности и возбуждения рядом с ним не пропадает ни на секунду.

– Роскошная девочка…

Я шумно вдыхаю и выдыхаю со стоном, крепче хватаясь за простынь, когда язык Адама проворно начинает ласкать меня.

– Адам…

В голосе просьба смешивается со стыдом и желанием в равных пропорциях, потом от второго не остается ни следа.

Ахаю от того, как рьяно Адам начинает вылизывать меня, кружа языком возле клитора, мягко зацеловывая и уводя поцелуи еще ниже!

Мне хочется еще больше? Сильнее? Определенно!

Я и не знала, что ласки языком такие мягкие, настойчивые и стремительные.

Неосознанно я опускаю ладонь на затылок Адаму и притягиваю его к себе поближе, чуть-чуть дергая за короткие волосы. Они у него такие жесткие, густые, в них приятно скользить пальцами.

Ласка по кругу, мягкие всасывания.

Идеальное сочетание.

От таких ласк у меня ноги подгибаются, дрожат в коленях. Пульс вспыхивает неровной строчкой. Мне кажется, даже кровать подо мной растворяется.

Это первые такие ласки, которые я получают, и от приятных ощущений начинаю улетать, хвататься еще крепче за простынь и за волосы Адама.

Язык Адама движется то настойчивее, то нежнее. Потом он начинает теребить языком только дырочку, толкаясь, и меня накрывает дичайшими мурашками.

– Мне нравится вкус твоей кисуни. Идеальный десерт, – говорит севшим голосом. – Просто идеальный!

У него жадный, потемневший взгляд, в котором читается полное нежелание останавливаться. И я тоже не хочу тормозить сейчас.

– Еще. Адам. Еще… – прошу бесстыже.

Он начинает трахать меня еще и пальцами, безумно посасывая клитор, лаская его.

Горячий язык задевает те самые, нужные точки. Я окончательно подчиняюсь этому напору, выгибаюсь в спине и двигаю бедрами навстречу толчкам его пальцев.

Оргазм заставляет живот всколыхнуться от чувственных спазмов и острых покалываний.

Сдавшись, начинаю покрикивать и кончать, сжимаясь. Адам продолжает брать меня. Теперь его пальцы, влажные от моих соков, разминают попку, а