в Сицилию: «имея двух старших братьев, Клеомена и Дориея, Леонид далек был от мысли о царском достоинстве. Однако Клеомен, умирая, не оставил по себе детей мужеского пола, а Дориея в то время уже не было в живых (он кончил дни свои в Сицилии). Так-то царская власть перешла к Леониду, и потому еще, что он был старше Клеомброта (этот последний был самым младшим сыном Анаксандрида), и особенно потому, что женат был на дочери Клеомена» (Herod. VII, 205). Об этом пишет и Павсаний: «Так как у Клеомена не было потомков мужского пола, то власть перешла к Леониду, (третьему) сыну Анаксандрида, родному брату Дориея» (III, IV, 7). Леонид был женат на единственной дочери Клеомена Горго. Это была та самая Горго, которая, будучи ребенком, помешала Аристагору из Милета подкупить своего отца и тем самым в немалой степени поспособствовала тому, что восставшие ионийцы так и не получили военную помощь от Спарты. Теперь девочка выросла, и не исключено, что ей гораздо больше хотелось стать царицей, чем быть царевной.

Мы не знаем, был причастен Леонид к смерти Клеомена или нет, по крайней мере, ему это было выгодно. Брат и по совместительству тесть Леонида был заключен эфорами под стражу и вскоре найден мертвым. Официальная версия гласила, что Клеомен сошел с ума и покончил жизнь самоубийством, однако в это с трудом верится. Но, как бы там ни было, Леонид стал царем. Произошло это в 487 г. до н. э.

О его правлении практически ничего не известно, вплоть до начала персидского нашествия античные авторы о Леониде не вспоминают. За исключением Полиэна, оставившего невнятный рассказ о некой военной кампании, в которой принимал участие спартанский царь: «Леонид, вторгшись в землю врагов, разослал ночью одних – в одно место, других – в другое и приказал, когда будет дан сигнал, рубить деревья и поджигать сельские дома. Видя это, находящиеся в городе решили, что врагов очень много, не вышли против них, но позволили им увести добычу» (I, 32, 3). На вопрос, с кем же в данный момент воевали спартанцы, можно ответить только предположительно. Вероятнее всего, боевые действия происходили либо на территории Арголиды, либо в Аркадии. Но как бы там не было, как военачальник Леонид действует очень грамотно.

Геродот вообще ничего не рассказывает о царствовании Леонида и только перечислит его предков: «Наибольшим значением пользовался и стоял во главе всего войска лакедемонянин Леонид, сын Анаксандрида, потомок Леонта, Еврикратида, Анаксандра, Еврикрата, Полидора, Алкамена, Телекла, Архелая, Гегесилая, Дорисса, Леобота, Эхестрата, Эгия, Еврисфена, Аристодема, Аристомаха, Клеодея, Гилла и Геракла» (VII, 204). Вот, собственно, и все.

Впрочем, существенный штрих к портрету легендарного полководца добавляет Диодор Сицилийский: «Спартанский царь Леонид, гордясь своей храбростью и искусством стратега, командовал теми, кто был послан в Фермопилы» (XI, 4). Вот это уже гораздо ближе к истине, поскольку совершенно непонятно, что именно восхитило Геродота в Леониде до битвы при Фермопилах. А Диодор это объясняет – храбрость и искусство стратега, что подтверждается свидетельством Полиэна. Можно не сомневаться, что именно спартанский царь разрабатывал план обороны Фермопил.

Рассмотрим вопрос о составе и численности союзной армии, выступившей на защиту прохода: «В ожидании персов находились в этом месте следующие эллины: триста тяжеловооруженных спартанцев, тысяча тегейцев и мантинейцев (по пятьсот тех и других), сто двадцать человек из аркадского Орхомена и тысяча человек из остальной Аркадии; столько было аркадцев. Из Коринфа здесь было четыреста человек, из Флиунта – двести и из Микен – восемьдесят; столько явилось из Пелопоннеса. Из Беотии было семьсот человек феспийцев и четыреста фиванцев.

Кроме этого, вызваны были на помощь со всеми своими военными силами опунтские локры и тысяча фокийцев» (Herod.VII, 202). Без ополчения опунских локров, численность которого «отец истории» не указывает, получаем 5200 воинов.

Сопоставим данные Геродота с теми сведениями, которые приводит Павсаний: «Против мидийцев собрались тогда следующие из эллинов: лакедемоняне с Леонидом не более 300, тагеатов 500, столько же из Мантинеи, от орхоменян из Аркадии 120, от остальных городов в Аркадии 1000, 80 из Микен и из Флиунта 200, вдвое больше коринфян; от беотян прибыло: из Феспий 700 и фиванцев 400. 1000 фокейцев стерегли тропинку на (горе) Эте, ко всему эллинскому войску надо причислить и это количество. Числа локров, живших под горой Кнемидой, Геродот не дал, но он сказал, что они явились от всех городов; однако и их число можно установить с довольно точным приближением к истине: если на Марафон афиняне пришли все, со включением даже тех, возраст которых был неподходящим для несения военной службы, и рабов, и всего их пришло не более 9000, то боеспособных локров, пришедших к Фермопилам, никак не могло быть свыше 6000. Таким образом, все войско состояло из 11 200 человек. Но всем известно, что и эти не оставались все время на охране Фермопил: кроме самих лакедемонян, феспийцев и микенцев, остальные покинули Фермопилы, не дождавшись конца битвы» (X, XX, 2). Без ополчения опунтских локров получаем те же 5200 бойцов, как и у Геродота, разночтений практически нет. При этом «отец истории» не указывает численность отряда локров, отметив, что они прибыли «со всеми своими военными силами»!

Но есть еще и Диодор Сицилийский, у которого тоже свой взгляд на проблему: «Итак, лакедемонян было 1000 человек и вместе с ними 300 спартиатов, других же эллинов, которые вместе с этими отправились к Фермопилам, насчитывалось 3 тысячи. Таким образом, Леонид вместе с 4 тысячами воинов выступил к Фермопилам, а локрийцы, живущие недалеко от проходов, дали землю и воду персам и обещали им заранее занять проходы; однако, как только они узнали, что Леонид прибыл в Фермопилы, передумали и перешли к эллинам. Пришли же в Фермопилы 1000 локрийцев, столько же жителей Мелиды и немногим менее 1000 фокийцев, также прибыло около 400 фиванцев, представителей одной из соперничающих группировок, поскольку жители Фив расходились друг с другом во мнениях относительно союза с персами. Таково было количество эллинов, собравшихся вместе с Леонидом в Фермопилах в ожидании прибытия персов» (XI, 4). Таким образом, если следовать Диодору, мы получаем цифру в 7400 воинов, но при этом надо учитывать, что он не упоминает о феспийцах.

Вновь вернемся к опунтским локрам. Диодор пишет о том, что их отряд насчитывал 1000 воинов, а Павсаний говорит про 6000