Составить и утвердить демонстрационную программу мне казалось задачей простой— демонстрационных полётов у нас не было, акт готовности самолёта я утвердил у старшего военпреда КуАЗ, приложил заключение о полном соответствии самолёта Ту-154 «СССР —85105» типовой конструкции и проскочил с первого раза. Есть, конечно, небольшой секрет: вновь назначенный начальник УЛС МАП генерал Фоменко и я — выпускники одной группы МАИ. А вот Акт о готовности «144» возвращали не один раз.

Функцию перевозчиков исполнили отлично.

Высадили пассажиров, прошли таможню. Представитель «Аэрофлота» начал нас «выжимать» в Ле-Бурже, но бортинженер Борис Иванович Евдокимов настоял на полном обслуживании самолёта после выгрузки 120 пассажиров. Самолёт нам быстренько «отфранцузили». Пропылесосили, вымыли и перезарядили туалеты — в общем, убрали следы жизнедеятельности с использованием яств и горячительных напитков 120 руководящих «особий». Прилетели мы в Ле-Бурже чистенькие, ароматизированные лучшими запахами Франции. Экипажи других самолётов нам явно завидовали. Организаторы выставки не догадались, а, может быть, пожадничали, заказать бригаду уборщиков с оборудованием в Ле-Бурже. На выставке нас поставили рядом с Ту-144, и Алексей Андреевич устроил в нашем самолёте свою парижскую резиденцию.

Экспозиция авиасалона Ле-Бурже-75. В правам углу снимка— советский раздел экспозиции. Справа налево: Ил-86, Ан-32, Як-42, Ту-144, Ту-154

Открывал выставку президент Франции Валери Жискар Д Эстен. Осмотр он начал с посещения Ту-144, сопровождал президента Алексей Андреевич Туполев.

О чём был там разговор — не знаю, так как ожидал президента на борту «154», но он к нам не пришёл, а зря. Проводив президента, Туполев поднялся к нам на борт, прошёл в пилотскую кабину, сел в кресло командира. Алексей Андреевич попросил что- нибудь перекусить и чаю.

Отличного закусона в наших закромах предостаточно, быстро организовали чаепитие, и как-то так получилось, первый раз в жизни я остался в пилотской кабине один на один с генеральным конструктором.

Настроение у генерального лучше лучшего, обласканный властями Герой и лауреат после президентского рукопожатия руки мыть не пошёл. Не каждый день на глазах у всего мира французский президент руки жмёт. Разговор шёл ни о чём, так, вообще. Неожиданно он спросил, что я выключил, когда сыпались с Борисовым? Я показал на два выключателя. «Почему два? Как определил отказ?» Показал прибор, по которому определил отказ рулевого агрегата (РА-56) на руле высоты, показал доску автоматов сети (АЗС), где из полусотни АЗСов ночью надо найти и выключить три нужных. «Зачем выключил два выключателя?» — повторил вопрос генеральный. Два выключил оттого, что точно не знал, на каком выключателе сидит питание РА-56 руля высоты. «А сейчас знаешь?» — «Знаю, вот этот, — и щёлкнул выключателем САУ, — но всё равно выключил бы оба».

Слушал генеральный внимательно, сам пощёлкал выключателями, спросил, где я сидел. Показал на откидное место у двери. На вопрос, почему я сидел в кабине, а не в салоне, ответил просто: «Отец так приучил». Неожиданно генеральный, перейдя на руководящий тон, стал меня отчитывать. «Что же Вы натворили?! Понаделали самолётов! Они же каждый день по тысяче полётов делать будут! И за всё ото надо отвечать!» Алексей Андреевич встал, поблагодарил за чай, протянул освящённую французским Президентом руку и ушёл.

Генеральный ушёл, а я долго размышлял, зачем он затеял этот разговор. По вопросам, которые он задавал, можно было понять, что он хорошо информирован, и легко определить консультанта, командира того нашумевшего полёта 18 октября 1972 года на Ту-154 «СССР — 85012». Почему эти вопросы он задавал именно сейчас? Скорее всего, я сдавал генеральному конструктору, Герою Социалистического труда СССР, лауреату Ленинской премии, профессору Алексею Андреевичу Туполеву экзамен на профессиональную пригодность. И, как потом оказалось, экзамен этот я сдал.

М.В. Ульянов возле американского штурмовика А-Ю

Через пару дней наступило 3 июня 1975 года. По русскому обычаю, расположились в «154-м» помянуть экипаж Ту-144, погибший на прошлом XXX авиасалоне. Самолёт стоял так, что из окна хорошо просматривалось лётное поле, над которым проходили демонстрационные полёты. Я сидел у окна, напротив — генеральный. Пока идёт разлив поминальной влаги, посматриваю в окно. Демонстрационный полёт выполняет американский штурмовик А-10. Самолёт выполняет петлю. Наблюдая со стороны, понял, что самолёту не хватает высоты для выхода в горизонтальный полёт. Едва успел прокричать на весь салон: «Смотрите!», как в двухстах метрах от нас штурмовик ударился брюхом о землю и мгновенно превратился в огненный шар. Аэродром затих под тревожным воем сирен спасательных служб, но спасать уже было некого и нечего. Что произошло, нам неизвестно. Маловероятно, что это мистическое влияние «феномена 3 июня», скорее всего без человеческого фактора не обошлось.

Новые обстоятельства вынудили увеличить нормативы употребления поминального напитка. Выставочный день испорчен, посетители стали расходиться, мы закрыли самолёт и уехали в город. Каждый вечер бродили по городу, в гостиницу возвращались за полночь. Ходили пешком, денег у нас было мало и желание привезти парижские подарки домашним не позволяло потратиться даже на метро. Один раз нас свозили в Версаль и дали один свободный день потратить деньги и посмотреть город днём.

Выставочная суета подходила к концу, завтра летим домой, опять через аэропорт «Де Голль». Проводили домой Ту-144. До позднего вечера готовили свой самолёт. Много груза попросили забрать представители «Авиаэкспорта», загрузили наземное оборудование для самолёта Ту-144. Перекатили самолёт на коммерческую стоянку, с которой можно выруливать, убрали водило, тщательно закрепили груз. Заправляться не стали: получался большой вес для посадки в «Де Голле».

Советская делегация у самолёта Ту-144. Слева — М.В. Ульянов

Утром автобус подвёз нас к самолёту, и пока лётчики оформляли вылет, мы подгото-вили самолёт к полёту. Техников у нас не было, готовили машину втроём — бортинженер Борис Евдокимов, бортэлектрик Юрий Кузьменко и я. К концу экспедиции наши новенькие лавсановые спецовки изрядно замусолились, и видок у нас был, прямо скажем, блестящий в некоторых местах. В аэропорту «Де Голль» нас встретил представитель «Аэрофлота», обыкновенный парнишка в скромной форме ГВФ, но гонора в нём — совковой лопатой не отгребёшь, не иначе ребёнок какой-нибудь «шишки на ровном месте». Подогнали трап, представитель поднялся на борт, увидел нас в замызганных спецовках, ещё больше надул щёки — командира мне «подайте». Сергей Агапов терпеть не мог таких хлюстов — чего тебе? «Скажите, какое вам надо обеспечение для выполнения рейса»? Сергей, обиженный словом «рейс», сказал, что это не его дело и послал представителя ко мне. Я