места. Мне этот большой мир казался тесным от переполнявших меня чувств и мыслей.

Как-то непроизвольно, повинуясь внутреннему зову, я оказался в Саратове, в том парке, где когда-то познакомился с Тамарой, где встретил столько счастливых минут рядом с ней. Я ходил бесцельно по дорожкам, присаживался на лавочки, где мы часто отдыхали, вспоминал то, о чём мы говорили. И мне казалось, что она вот-вот появится, подойдёт, как бывало раньше, сзади ко мне и закроет прохладными руками глаза. Но увы… Это были лишь воспоминания. Но как они были живы: я слышал её голос и чувствовал прикосновение рук. Я слышал трель соловья и переклики воробьишек в шумной стае, перелетавших с места на место…

Я открыл глаза — и всё исчезло. Стояла поздняя осень. Небо было хмурым, низко плыли облака. Срывался редкий дождь. Я почувствовал себя неуютно и одиноко в пустынном парке, где гуляли ветер да я… И как-то невольно, само собой меня повлекло на кладбище. Всех, кто читает эту главу, призываю никогда не делать этого! Запомните, внушите себе: как бы ни было тоскливо — не возвращайтесь к своим останкам! Зрелище ужасающее, а чувство отвращения после преследует очень долго…

Досужий человек может спросить, а как же праздники, когда приходят на кладбище поминать ушедших? Я отвечу. В отпущенные дни для помина, а ещё в день рождения и в день смерти, душа не видит смрада разложения тела и останков. Хотите вы или нет, а в особые дни вас ждут умершие, даже если никто не приходит на кладбище. Если нет возможности быть на кладбище — просто вспомните ушедших дома, и они придут к вам домой, туда, где вы есть!

Не забывайте ушедших, ибо и сами будете забыты! И если б вы знали боль сознания, что ты забыт, что о тебе не вспоминают, вам стало бы страшно. Помните ушедших, вспоминайте о них, думайте, мысленно обращайтесь к ним, потому что они живы! Они нуждаются в вас более, чем вы, особенно в первое время после ухода в мир иной…

Не хочу описывать виденное и пережитое мною в тот день. Воспоминание и по прошествии многих лет, леденит душу. Я был жестоко наказан! Внутренний голос твердил мне: «Остановись, остановись! Одумайся и вернись домой», но я шёл, подавляя в себе этот зов разума. Увиденное и пережитое довело меня почти до безумия. Собрав последние силы, я постепенно удалялся всё дальше… я помню только — бежал, бежал… ничего не видя в округе и не слыша. Обессилев, я упал. Больше ничего не помню… Очнулся я от холода.

Шёл снег. Первый снег в ту зиму. Он устилал пушистым покрывалом всё: и деревья, и пожухшую листву. Земля одевала белый саван. Где я находился — не знаю, и не знаю, как долго я пролежал вот так на земле. Меня трясло от холода. Хотелось вернуться домой, но… я не мог. Меня словно магнитом что-то невидимое удерживало здесь, на Земле. Я несколько раз пытался уйти домой, но не мог справиться сам с собой. Казалось, что я потерял рассудок, потому что не смог сконцентрироваться мысленно на чём-то определённом. Перед глазами все поплыло. Силы оставляли меня.

Я куда-то брёл, не различая места, где иду… Я вышел к какому-то селу, вошёл в первую попавшуюся мне избу, над крышей которой вился дым. Не обращая внимания на людей, зная, что они меня не видели, я прошёл к печи. Согреваясь, я приобретал уверенность в себе. Силы возвращались ко мне, но я не мог двинуться с места, когда вновь пожелал вернуться домой. Внутренний голос молчал, и я не знал, что мне делать: меня что-то удерживало на Земле, не давая возможности оставить её. Когда я согрелся, мысли приобрели ясность. Но я никак не мог вспомнить, как называется состояние, в котором я находился сейчас, а значит, не мог выйти из него. Я читал об этом, знал. Но не мог вспомнить…

Забравшись на русскую печь, которая ещё хранила тепло и дух испеченного хлеба, я, устроившись удобно, заснул. Проснулся перед рассветом. В доме ещё все спали. Мне показалось, что рядом со мной кто-то есть. Я присмотрелся и увидел: что-то спало рядом со мной. Я подумал: «Кто это?» И это нечто потянулось и, проснувшись, изумлённо посмотрело на меня.

— Ты кто? — спросило нечто меня.

— Я Николай, а ты?

— Я — Хозяин дома, — ответило нечто и встало.

Что же я увидел? С полметра высотой маленькое худенькое существо. Мохнатое, мордочка беличья. Но оно понимало меня, а я — его.

— Что ты здесь делаешь, в моём доме? — спросил Хозяин. — Я не знаю тебя.

— Я просто очень сильно устал и замёрз. А здесь я согрелся и выспался.

— Хорошо, что ты отдохнул. Теперь уходи! — это прозвучало беззлобно, но решительно и твёрдо.

— Я не могу сейчас уйти.

— Почему?

— Я забыл кое-что и мне это надо вспомнить…

— Хорошо, вспоминай быстрее и уходи, — настаивал на своём Хозяин дома.

А мне было смешно видеть его хрупкую фигуру, занявшую выжидательную позу. Видимо Хозяину передалось моё внезапное веселье и он спросил, укоризненно глядя мне в глаза:

— Чего ты тешишься? С меня что ли?

— И да, и нет.

— Как это: и да, и нет?

— Очень просто: ты такой маленький, но настроен воинственно. Мне просто стало немного легче от того, что я могу хоть с кем-то поговорить.

— Мне не до разговоров. Без тебя дел в доме хватает. Уходи быстрее, скоро проснутся в доме…

— Хочешь, я помогу тебе?

— Нет, мне не нужна твоя помощь. Вспоминай, что забыл и уходи, а не то я выгоню тебя сам.

Последняя фраза была угрожающей. Я понял, что говорю с домовым, а с ним шутки плохи.

— Послушай, Хозяин дома, я не буду шуметь и отвлекать тебя. Позволь побыть здесь ещё какое-то время и я уйду. Я не буду тебе в тягость.

— Хорошо. Оставайся здесь, сколько сочтёшь нужным, но чур! По хате не ходи, с печи не слазь!

— Я согласен. Спасибо тебе за приют.

— Ты не злой — это видно, поэтому я и разрешил тебе остаться, но ненадолго. Я ещё навещу тебя.

И он исчез, а я остался наедине со своими мыслями…

Я пытался осознать, что меня удерживает здесь, на Земле, почему я не могу вернуться в тот мир, откуда пришёл? Что-то внутри меня просыпалось и восстанавливалось обычное состояние. Когда я услышал внутренний голос: «Вспомни всё, что ты делал и хотел сделать!», — мне стало легче,