мне ароматный напиток. Не знаю, что входило в его состав, я смог лишь определить наличие мёда и травы.

— Это изобретение Николоса? — спросил я Учителя, допивая напиток.

— Нет, этот напиток для тебя составил святой Пантелеймон, а всё необходимое собирали Николос и Óдин. Пока не выпьешь всё, силы полностью не восстановятся.

Учитель явно шутил. Я догадывался, что он рад за меня. Рад хорошему аппетиту и настроению. У меня же от его присутствия было тепло на душе.

Покушав, я почувствовал чувство удовлетворения, но… Странное состояние: предметы, окружавшие меня, стали слегка покачиваться и удаляться от меня. Я успел только подумать: «Наверное в напитке есть что-то из снотворного», — и уснул.

Так продолжалось несколько дней: я просыпался, разговаривал с Учителем, ел и снова засыпал.

Однажды, проснувшись, я почувствовал в себе достаточно сил встать и пройтись по комнате. Что я и сделал. Учителя не было в доме: «Наверное он во дворе», — подумал я и, чувствуя лёгкое головокружение, вышел на улицу. Лёгкий ветерок охватил меня, слегка растрепав волосы. В его порывах было столько великолепия!

И всё-таки я был слаб, чтобы долго ходить. Я присел на ступеньки и ловил прекрасные мгновения, наслаждаясь пением птиц и доносившимся из сада ароматом липы. Я сидел, закрыв глаза, и, предавшись восприятию охвативших меня ощущений, не заметил, что вернулся Учитель.

— Николай, — тихо окликнул он меня.

Я открыл глаза и увидел Учителя.

— Ты уже встал? — спросил он.

— Да, я чувствую в себе достаточно сил…

— И всё-таки, ты ещё слаб, — перебил он меня и предложил вернуться в дом.

Его глаза светились загадочным блеском, по которому я догадывался, что он что-то затеял, но пока не хочет говорить об этом. Учитель помог мне дойти до комнаты, и я поспешил снова лечь, чувствуя слабость.

— Николай, — обратился ко мне Учитель, — приведи себя в порядок, у нас сегодня гости.

— Кто это, скажи, Учитель?!

— Ты очень обрадуешься, увидев этого человека, — вновь уклонился Учитель от прямого ответа.

Я не питал особых иллюзий относительно Тамары после подслушанного мною разговора, поэтому был серьёзно озадачен: к чему бы это так загадочен был со мной Учитель в последние два дня, а сегодня — особенно?

— И всё-таки, Учитель, — настаивал я, — что за гости?

— Ну, гости — это сказано несколько преувеличенно, просто — гость, а не гости.

— Стало быть, один человек?

— Выходит, что так.

— А кто?

— Николай, поторопись, иначе не успеешь привести свой внешний вид в порядок. Не гоже встречать гостя в измятой одежде и изрядно взлохмаченным. Поторопись… У тебя не так много времени, — и он вышел.

Я был смущён и в недоумении: кого же всё-таки имел в виду Учитель? Как бы то ни было, я решил привести себя в порядок, всё же в доме будет гость… А внутренний голос уточнил: «Гостья». Это привело меня в ещё большее замешательство. И всё же я, преодолев волнение, привёл себя в порядок, сменил одежду и расчесал волосы густым гребешком из слоновой кости. Вся эта процедура заняла не очень много времени. Поэтому я вновь сел на кровать, так как был не в силах унять внутреннюю дрожь.

— Николай! — услышал я голос Учителя. — Где же ты? Иди, встречай гостью.

От волнения у меня подкашивались ноги, но я всё же твёрдо и уверенно вышел в гостиную. Учитель стоял около окна. Услышав мои шаги, он обернулся в мою сторону и сказал:

— А я думал, ты не выйдешь… так скоро…

— Почему, Учитель?

— Да, так. Это мысли вслух.

— Кто же пришёл, Учитель? Я никого не вижу.

— Немного терпения. Хотя, вот уже, — и он указал рукой на дверь, — смотри…

Я обомлел, в распахнувшуюся дверь вошла красивая молодая женщина. Тонкая материя платья подчёркивала изящество её фигуры. Волосы были собраны на затылке и небольшими локонами спадали к плечам. От золотистого блеска волос, казалось, стало светлее в доме.

Я смотрел на вошедшую и недоумевал: «Кто она?» Хоть и точно знал, что ранее нигде её не встречал, во всяком случае в подобном виде и образе, но, глядя на неё, я также точно знал, что я её знаю и очень хорошо. Все эти мысли пронеслись в голове в короткий миг. А вошедшая улыбнулась и негромко сказала:

— Приветствую вас! Можно войти?

— Конечно, — не растерялся я, — входи. Мы тебя ждали.

Видимо, я говорил неуверенно, потому что женщина подошла ко мне и, глядя в глаза, спросила:

— Николушка, неужели ты меня не узнал?

В интонации было что-то очень знакомое. Знакомый до боли с лукавинкой взгляд и это обращение: «Николушка» … У меня что-то защемило в груди: «О, Боже! Как я мог ещё сомневаться?» Да, конечно, это была моя бабушка! А внутренний голос твердил мне: «Да, да, это она, твоя бабушка». Мы обнялись с ней. Она причитала надо мной, как будто я был совсем маленьким, почти ребёнком, а она — старушкой, измученной жизнью и давно не видевшей меня.

Да, конечно, я изменился. При жизни она знала меня другим. Но и она, бабушка, была далеко не бабушкой, которую я помнил и чей образ хранил. Нас захлестнула волна нежности и радости. Я даже забыл о том, что Учитель был здесь же, в гостиной.

— Николай, — услышал я голос Учителя, — я оставляю вас. Если будешь нужен, я найду тебя. Ты полностью оправился от болезни и не нуждаешься в моей помощи, а у меня много работы…, - и он отправился к выходу.

— Благодарю тебя за всё, Учитель! — только и успел я сказать ему, как он вышел.

Бабушка внимательно посмотрела на меня и строго, как раньше спросила:

— Что случилось, Николай? Ты был болен?

— Да, это так…

Мне пришлось рассказать всё о себе. Беседа была долгой. Бабушка слушала меня и удивлялась. Что-то уточняла, что-то переспрашивала… Мы засиделись допоздна. Я был благодарен Учителю, что он так предусмотрительно накрыл стол. Я-то уже прошёл период постоянного ощущения голода, а бабушка — нет. Она всего около четырёх месяцев была здесь.

Учителя ей не давали. Она не нуждалась в нём. Бабушка уже в третий раз возвращалась с Земли в этот мир. Ей было известно всё самое необходимое для существования. Со временем она лишь приобретала забытые навыки и знания.

Она рассказала мне, что её встречала сестра, ушедшая, будучи совсем юной. Сестра явилась к ней в том облике, который бабушка знала, а за рекой встречала в ином облике, в том, в котором она живёт здесь.

— Агафья всегда была красивой, — говорила мне бабушка, — даже очень