На сотовый она однажды прозвонилась, зашифровавсвой номер, но, едва услышав ее голос, Максим прервал соединение. Решила, чтолучше играть в открытую и так не прятаться, ведь иначе он еще больше будетраздражаться. Пусть Максим знает, что он нужен именно ей. В этом нет ничегоплохого.

Про любимого ей рассказывала мама, так чтоНаташа знала и о том, что он теперь заместитель директора в школе, и о том, чтоон больше не хочет иметь с ней ничего общего. Девушка пыталась общаться сМаксимом через Евгению, и мама со своей стороны старалась помочь, но вскореизвинилась:

- Ты далеко, но мы-то видимся с ним почти каждыйдень... Я не хочу испортить с ним отношения. А ничего, кроме этого, у меня покане получилось. Пытайся сама. Твой муж такой человек, который не пускаетпосторонних в свой внутренний мир.

Ничего удивительно не было в том, что пробы вовторой фильм Наташа завалила сама. Не выучила роль и не смогла отключиться отсвоих проблем. Казалось, это первый - и самый главный - шаг на пути в Сочи.Стало тяжело общаться с сокурсниками и даже с лучшей подругой Астрид, немкой:мысли были лишь о Максиме, и хотелось одиночества. Только Дима каждый вечер забарной стойкой кухни был ее персональной 'жилеткой'.

- Секс так много значит! - рассуждала Наташа,попивая вино холодной зимней ночью. Дима выложил на тарелку десяток миниатюрныхкруассанов и поставил перед подругой. Наташа машинально взяла один, но есть еготак и не стала. - Мне кажется, если все отлично в постели, то все отлично и востальном. У нас с ним бывают ссоры, даже скандалы; иногда мы расходимся вомнениях, иногда кричим друг на друга. Но если меня спросят: 'Как у вас сМаксом?', я искренне отвечу: 'Все отлично!' И, Дима, все, действительно,отлично! У меня нет на него ни одной обиды, ни одной претензии!

- Может быть, и скандалы для вас - это непроблемы, а развлечения? - предположил Дима. - Ну, знаешь, чтобы не былоскучно. Чтобы не было рутины. И тогда, если вы оба воспринимаете скандалыименно так, обид и не остается. Гармония.

- Дим, ты знаешь, - начала девушка несмело,потупив глазки, - уж чего-чего, но гармонии у нас нет. Он хочет обычныхсемейных отношений. Я не знаю, почему он позволяет мне жить далеко от него.Честно - не знаю. В его чувствах я не сомневаюсь, в его верности - тоже. Ивроде я люблю его... Точнее, не 'вроде', а сто процентов! Я хочу, чтобы он былсчастлив, и я знаю, что нужно для этого сделать... Я боюсь. Сейчас он ввосторге от меня, скучает, я ему не приедаюсь. А что будет, если вся эта байдас учебой в институтах закончится? Блин, - вздохнула и исправилась: - не 'если',а 'когда'... Сейчас у меня есть выбор: бешеная страсть или семейный быт. Ночерез два с половиной года этого выбора уже не будет. Я обещала ему вернуться,и я это сделаю. Что будет дальше - я не представляю. Понимаешь? НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ.Думаю об этом, пытаюсь включить фантазию, интуицию - и ничего не вижу. Никакойкартинки. Как будто я получу диплом, приеду в Сочи - и моя жизнь оборвется.

У Наташи вдруг потекли огромные слезы по щекам,какие-то глупые, необоснованные слезы - наверно, это из-за нервных переживанийпоследних дней. Словно пытаясь что-то оправдать другу, Наташа неосознанноповысила голос и, смущенно протирая мокрые глаза, затараторила:

- Я люблю его, Дим! Я не могу себе представитьжизни без него! И с ним - тоже не могу себе представить! Я хочу иметь с нимдетей - я это точно знаю! Но картинки об этом не могу вызвать даже в мечтах! Японимаю, что это будет, головой понимаю! Но КАК это будет..? - окончательноразревелась и, вздрагивая от всхлипываний, закрыла лицо руками и зашептала: - Ябоюсь этой пустоты...

С каждым днем, с каждым часом Наташин психознабирал обороты. Ее все раздражало - и внимание окружающих, и их невнимание.Она могла в досаде пнуть ступеньку, если спотыкалась об нее, задумавшись очем-то. Ее нервировал мокрый снег, и вода в ванной никак не настраивалась нанужную температуру. Она постоянно резалась ножом и кололась вилкой, а ложкавсегда падала на пол. Она писала Максиму душераздирающие письма, а мамасказала, что он их, не читая, удаляет. О, если бы у него был автоответчик!!!Наташа бы ему что-нибудь туда сказала, и он растаял бы моментально, все жепослушав ее голос!

Каждый день Наташа начинала с мысленногоаутотренинга: сегодня его обида закончится, сегодня он поднимет трубку. Он неможет злиться так долго! Откладывала телефонный звонок на 'после уроков' подпредлогом того, что у него - школа, и у нее занятия, и ей нельзя волноваться,ей нужно сосредоточиться на учебе. Иногда честно признавалась самой себе, чтопросто боится с утра наткнуться на 'отбой'. Часа в четыре дня (у Максима тогдашесть вечера) дрожащей рукой набирала его номер и понимала, что ничего неизменилось. Все так же, как и вчера. 'Нет, я не из тех, кто так легкосдается!', - убеждала она себя и через несколько часов звонила еще раз - долгои нудно, чтобы он проснулся. Потом были слезы, неуверенность в себе,разочарование. Потом - отчаяние и истерика. У Наташи больше не было сил жить, иобессиленная - она засыпала. А утром улыбалась в постели: сегодня он точноподнимет трубку! Каждое утро лишь приближает Наташу к тому моменту, когдаМаксим все же сдастся!

Дима не оставался в стороне: Наташа же живет вгостиной! Ее диван - первое, на что натыкаешься, вернувшись домой.

- Ты потрясающе сильная женщина, цветочек! -подбадривал он ее нежным голосом с иронией. - Ты можешь все! Вечером страдать,утром - быть счастливой... И что самое важное: ты это делаешь по своемупожеланию!

Ладно, неделя - нормальный срок для обиды. Ужедве? Ну, в принципе, две - тоже не так уж и много. Он же все-таки сильнорасстроился из-за того, что она не сможет приехать! Заканчивается третья? Времялетит очень быстро: три недели - ерунда. ...Уже полтора месяца. Наташа, наверное,терпела бы еще долго, но с толку сбивает то, что послезавтра у него деньрождения. С тех пор, как окончила школу, она еще ни разу не отмечала с ним деньрождения, а заодно и день влюбленных... А в этот раз она даже не сможет егопоздравить - он просто не поднимет трубку.

Сегодня пятница. Дима вернулся довольно поздно:он человек деятельный, с постоянно бьющим фонтаном идей - он готовится сниматьочередную 'ленточку'. Спит Наташа или умерла - он сразу не понял.

Подошел к дивану, присел возле завернутого в двапледа тела и тронул девчонку за голову.

- Цветок, ты жива?

Оказалось, она даже не спала, просто была впрострации. Она что-то буркнула в ответ, и Дима по доброте душевной принялся еелечить:

- Давай, лапонька, поднимайся, попьем чайку,поболтаем. Все придет в норму.

- Я ничего не хочу, - ответило тело, нешевелясь.

- Вот именно поэтому и поднимайся!

- Ты не понял?! Я ничего не хочу! - заоралаНаташа.

- Прости, - обиделся мужчина. - Мне жалко видетьтебя в таком состоянии, вот и все.