яркое, чёрное пламя, языки которого свободно порхают в воздухе, извиваясь, словно живые змеи.

Их семеро.

Семеро безумцев, восседающих в круге, восьмой из которых держит что-то вроде подвески, которую не видно из-за густого тумана, царящего повсюду.

— Снова вы… — неожиданно произносит мужчина, стоящий в центре. С его запястий капает кровь — прямо на пол, в возведённый круг из чаш, внутри которых кажется…тоже самое.

Кровь… Она полностью поглотила круг.

Ну уж нет!

Мне требуется одно маленькое отчетливое мгновение, чтобы замахнуться и метнуть кинжал в стену напротив.

Подвеска на тонкой серебристой цепочке тут же вырывается из рук незнакомца и оказывается прибитой к стене.

— Не-е-ет! — с ужасом, на мгновение опутавшим его лицо, ревит он, метнув взгляд в сторону кинжала.

Я сглатываю, пытаясь заглушить шум раздающийся в ушах. А затем замечаю то, ради чего мы здесь…

Души.

Они повсюду.

Скованы непонятыми, едва мерцающими цепями и, кажется, без сознания. Белоснежное, едва голубое свечение исчезает. Они все покрыты странными чёрными линиями, словно маленькие дорожки из вен опутывают каждую клеточку их видимой оболочки.

— О, Боги, что это?..

От каждого из них тянется тонкая, едва заметная, жемчужная нить. И все эти нити сходятся в одной точке — в возведённом круге с подношениями, являющимися символом воскрешения, а также в величественном, мрачном пламени, являющем собой символ перерождения.

Святые угодники!

Они пытаются кого-то возродить!

Я перевожу взгляд на Вэйсса. И судя по тому, как напряжены его черты лица, он тоже это понимает. Однако не успеваем мы толком придумать план действий или же элементарно напасть, мужчина, стоящий в центре, порывисто произносит:

— Задержите их! Мы должны закончить начатое… Должны!

Он отворачивается, направившись к стене, перестав обращать на нас внимание, словно мы никчемный мусор у него под ногами. Однако подобный жест только подтверждает мои надежды — не все потеряно! И в тот же миг — время поджимает. Причём для всех!

Начинается нешуточная бойня, где нас двое, а их семеро, не считая того, что пытается закончить начатое, пока остальные разбираются с назойливыми адептами-недоучками.

Мы с Вэйссом переглядываемся. Мой взгляд мечется от него и наших противников к главной фигуре на этой шахматной доске.

«Иди» — поняв что к чему, шепчет он одними губами, а затем ловко и вместе с этим яро отбивает удар напавшего на нас некроманта.

— Попробую выиграть время, а ты останови ритуал.

Киваю и, задержав на мгновение на нем взгляд, спешно реагирую на подсечку того, что оказывается справа от меня. Резко уклоняюсь, присев на корточки. А затем стремительно поднимаюсь, сделав эту самую подсечку своему противнику.

Незнакомец с треском валится на пол, ударившись головой о шкаф.

Минус один!

Надеюсь, он не помер, иначе потом не отделаешься от его мстительного духа.

Едва приглядываюсь в царящей суматохе и выдыхаю.

Живее всех живых! Ну… По крайне мере его грудь медленно вздымается и опадает, а следов крови вроде как незаметно.

Успокоившись, ищу взглядом восьмого — особо прыткого, и тут же нахожу. Он как раз пытается выдернуть из стены мой кинжал, который прочно вошёл в одно из звеньев длинной, серебряной цепочки.

— Не так быстро, — не без иронии, спешно произношу я, когда этому мерзавцу все-таки удаётся забрать свою вещицу обратно.

Он оборачивается, и я замечаю седину, отчетливо проступающую на его висках, что так контрастирует с темными, почти угольными волосами.

Я быстро перехватываю свой кинжал, который до этого момента оставался в стене. После чего ловко извернувшись, приставляю его острие к горлу незнакомца, слегка надавив на тонкую кожу.

Маленькая, синяя венка у него на лбу вздувается, едва пульсируя. Кадык дёргается, но лишь на мгновение. Однако взгляд, которым он одаривает меня, совсем не вяжется с тем, что подразумевают под страхом и растерянностью.

О, нет.

Это мужчина совершенно не чувствует себя жертвой, загнанной хищником. Скорее, наоборот. Он, словно играет, лишь претворяясь загнанным в ловушку.

Мои глаза злостно расширяются.

— Останови ритуал. Иначе я убью тебя…

Не сказать, чтобы это было таковой уж правдой. Все же вряд ли у меня поднимется рука на живого, пусть и темного, мага.

Однако реалистично пригрозить вполне возможно. Достаточно лишь сильнее надавить на артерию, чтобы маленькая струйка крови потекла по его шее, и в любом человеке — даже в самом закоренелом — проснутся инстинкты самосохранения. Это элементарные основы нашего подсознания.

Мужчина сглатывает. Я вижу, как снова, едва заметно, дёргается его кадык, а взгляд ненавязчиво обращается к лезвию, за которым он так тонко, но весьма пристально следит. Когда я стараюсь не поддаваться внутренней суете и не отвлекаться на царящий вокруг нас хаос, чтобы лишний раз не оборачиваться, ища взглядом своего недруга.

Ещё одно правило некромантов: «Промедление может стать незначительной, но фатальной ошибкой».

Поэтому я продолжаю наседать, с каждой секундой все больше чувствуя холод, что уверенными рывками крадётся к моему сердцу.

Ребята, где же вы?..

— Как пожелаешь… — в какой-то момент нашего зрительного противоборства, пересохшими губами, едва покрывшимися корочкой, произносит он, не теряя маски самоуверенного мерзавца.

Однако прежде чем я успеваю заподозрить неладное, он самым кощунственным образом пользуется моей заминкой.

Все происходит в считаные секунды.

Вздох. Захват. Разворот. Выпад, с помощью которого я пытаюсь удержать его в своих руках. Удар.

Я резко выдыхаю, подавляя вскрик, схватившись руками за рукоять собственного кинжала, замечая, как мои пальцы окрашиваются алым…

Незнакомец скалится в злобной, поистине устрашающей улыбке и подбрасывает прозрачную, словно слеза, капельку прямо в пламя.

Именно этот момент превращается в растянутые мгновения. Словно кто-то волшебным образом сумел замедлить ход времени…

В помещение врываются наши друзья, следом за которыми идут стражи порядка. Лицо Айена мелькает у меня перед глазами. На его щеке красуется кровавый порез, не говоря о ране на руке, которую он зажимает. Камень медленно пролетает над головами. А, когда повисает над ярким, темнеющим пламенем, вспыхнув ярким светом, заставившим на мгновение прищуриться, я вынимаю кинжал из собственной плоти. А затем совершаю решающий бросок.

Прицел. Замах. И под всеобщими взглядами мое орудие с невообразимой скоростью и просчитанной точностью входит в стену. Цепочка не выдерживает подобного накала и распадается. Камень стремительно падает, затерявшись под грудой обломков.

Стражи применяют магические щиты. Нападающие выходят вперёд. Сайви бежит ко мне. И все вокруг теряется в ярких вспышках света.

Я оседаю на пол, прижимая руки к правому боку. Ладони тут же превращаются в кровавые следы.

— Эй, эй, ты как? — Лин падает возле меня и тут же хватает за лицо. — Не закрывай глаза, Кэсси, слышишь? Только