– Ты не ошиблась? – женский голос был не менее удивлённым.

Послышались быстрые шаги, и на пороге одной из комнат первого этажа показалась ухоженная женщина лет сорока, тёмные волосы которой были уложены в элегантную причёску, а в ушах сияло что-то громадное и наверняка очень дорогое.

Вскоре к ней присоединился и Красовский-старший, высокий и внушительный, который оглядел новоприбывших сначала с удивлением, а потом с недовольством.

– Станислав! – громыхнул мужчина. – Это шутка? Если да, то она слишком затянулась. Думаю, Веронике Викторовне уже пора домой. Она ведь должна помнить, что всего лишь твоя подчинённая.

До этого Вероника видела председателя только мельком, когда он наведывался в компанию, но ни разу не удостаивалась его пристального внимания. Теперь же пронизывающий взгляд отца Славы холодил кровь. Красовский-старший был куда более жутким типом, чем выглядел на фотографиях, и те сотрудники, на которых так смотрят, точно подлежат немедленному увольнению. Но Нику теперь не уволишь, по крайней мере из семьи точно не выгонишь, хотя она бы сама с удовольствием забежала от таких родственничков. Как Славка вообще их выдерживает?

«Эх, тётя Оля и дядя Дима, ну почему вы родители Паши, а не Славы? Лучших свёкров, чем вы, мне уж точно не найти».

– Так это та самая? – высокомерный женский взгляд прошёлся по Нике вдоль и поперёк, выражая своё «фе». – А ведь я говорила, что её перевод ни к чему хорошему не приведёт. Женскую интуицию нужно слушать!

Ковалевский задвинул Нику себе за спину. Кажется, жест был автоматическим, но ясно выражал желание защитить и уберечь.

– Отец, не начинай, а! – отмахнулся Славка тем голосом, которым обычно говорил, когда играл Стаса. – Я уже взрослый мальчик. То ты ругался, когда я слонялся по клубам и развлекался с девчонками, теперь я остепенился. Ну, хоть поздравьте нас! И думаю, что мотивы моих поступков стоит обсудить в приватной обстановке. А пока скажу лишь, что это вовсе не шутка и мы с Вероничкой действительно сегодня поженились. Так что прошу любить и жаловать мою дражайшую половинку.

Красовские переглянулись и покосились на невесть откуда взявшихся слуг, с любопытством наблюдавших за происходящим. И отец Славы сдержал гневную тираду, которая явно готова была сорваться с его губ.

– Мам, пап, мы займём одну из комнат для гостей, где обычно останавливаются женатики. Там кровать двухместная и можно… – с предвкушением начал Славка.

– Пожалуйста, давай без интимных подробностей! – скисла Дарья Андреевна.

– Как скажешь, мам! – Ковалевский растянул лыбу до ушей. – Да, пусть кто-нибудь из слуг принесёт из машины наши вещи. Идём, моя сладкая! – и потащил Нику в неизвестном направлении.

Они дошли до лестницы с резными перилами и поднялись на второй этаж, где он толкнул одну из дверей (кажется, третью по счёту). Но порог не переступил, а снова подхватил Нику на руки и занёс в комнату. Захлопнув ногой дверь, он уложил юную супругу на постель, а сам навис сверху.

– Ну что, Вероничка, первое боевое крещение мы прошли? – и не двигается с места, продолжает нависать.

– К-кажется, да, – пискнула она, вжимаясь в постель, чтобы хоть как-то отодвинуться.

– О, маленький ягнёнок боится большого серого волка? – и снова мелькнула улыбка.

Стук в дверь не дал Веронике ответить.

– Простите, Станислав Владимирович, хозяин просил вас зайти в кабинет, – раздалось из коридора.

– Эх, даже после свадьбы не дают покоя!– нарочито сердито буркнул Славка. – Хорошо, сейчас буду! – добавил раздражённо.

– Тебя зовут, – Ника отползла ещё немного.

– Жди меня, и я вернусь! – процитировал Ковалевский знаменитые строчки, с явной неохотой поднимаясь с кровати. – И не забывай: если кого в этом доме тебе и стоит бояться, то уж точно не меня.

Когда он вышел, Вероника поднялась и наконец-то смогла оглядеться. Кровать, действительно огромная, занимала чуть ли не половину комнаты. Большой шкаф-купе вдоль стены и две тумбочки по краям кровати составляли всю мебель. Была ещё плазма на стене, пара картин и зеркало. И мягкий ковёр на полу. Собственно, для гостевой комнаты очень даже уютно. В углу находилась дверь, которая, как оказалось, вела в собственный совмещённый санузел.

Вдруг в складках покрывала раздалась трель телефонного звонка. Славкин рингтон. Кажется, когда её укладывал, молодой муж обронил смартфон. Вообще-то у него было два телефона. Один принадлежал Стасу и использовался в официальных целях, другой был Славин личный, подписанный у Ники как Мухомор Мухоморыч.

В данный момент звонил телефон Ковалевского, и Ника быстро набрала номер Стаса:

– Алло, Слав, прости, что отвлекаю, но твой телефон звонит, ты его в комнате оставил. Тут у нас… – она присмотрелась, – Василий Андреевич, АО «Синероль». Это важно? Может, мне ответить?

– Не стоит. Он ещё не знает, что я временно не у дел, поэтому пока помолчим. И… пожалуйста, называй меня Стасом.

– Ой, да, точно. Прости…

– Я постараюсь не очень долго, не скучай там. Можешь пока переодеться и вещи разобрать, сейчас их принесут...

Славка мазнул по экрану смартфона, чтобы закончить вызов, сунул девайс в карман пиджака и вошёл в кабинет, а попал на поле боя. Дислокация противников была удачной. Отец восседал в большом кожаном кресле за рабочим столом и выглядел хозяином не только этого кабинета или дома, но и вообще властелином жизни. Мачеха стояла у него за спиной и касалась рукой плеча, мол, мы одно целое, мои слова – его слова и наоборот.

Слава не стал стоять у двери, будто нашкодивший школьник, а как можно вальяжнее развалился в кресле для гостей, всем своим видом демонстрируя, что ничего плохого не сделал и от своего решения не отступит.

– Ты хотел меня видеть? – сдержанно поинтересовался он.

– Твоя жена знает, кто ты на самом деле? – бросился с места в карьер отец.

– Знает.

– Выходит, ты не просто так притащил в столицу эту девицу. Я предполагал, что ты хочешь с ней поразвлечься по старой памяти, школьная влюблённость дело такое, но чтобы всё зашло настолько далеко… – покачал головой родитель. – Мне нужно было раньше принять меры.

– Отец, мы с Вероникой любим друг друга, ещё со школы. Я всегда тебя слушал. Всегда, но не в этот раз, – твёрдо сказал Славик. – Я подниму компанию ещё выше, увеличу прибыли, верну всё, что было на меня потрачено и ещё будет потрачено, но пожалуйста, оставь мне право на личную жизнь!

– Да о чём ты думал, когда женился по паспорту Стаса?! – взвизгнула мачеха.

– О том, что о своём паспорте до его выздоровления я вынужден забыть, – парировал Славка. – Официально я вообще сейчас лежу в коме!

– И что станешь делать, когда брат придёт в себя? – насела «мать».

– Когда Стас очнётся, мы с Никой по-тихому разведёмся. А потом снова поженимся, но уже по моим документам.