в вопросе относительно Чехословакии не было никаких неясностей, тем более что с самого начала мы натолкнулись на нежелание французов воевать ради Чехословакии. Я упомяну здесь лишь в нескольких словах о крайне важном и в то же время секретном деле. 17 февраля Дельбос обратился к английскому правительству с просьбой определить свою позицию по отношению к дальнейшим мерам нажима Германии на Австрию, к чехословацкой проблеме и к переговорам с Италией и Германией. Дельбос хотел получить ответ до своей речи в палате депутатов. Англия молчала. Вечером 25 февраля она сообщила свой ответ, который поступил в Париж утром 26 февраля, но не попал в руки министра Дельбоса до его речи, произнесенной в палате депутатов в 11 часов. Не подлежит никакому сомнению, что этот ответ – если иметь в виду подавленное душевное состояние Дельбоса – оказал бы на него очень дурное влияние. Это влияние было бы весьма вредным, ибо в вопросе о Чехословакии Дельбос и до того уже много раз изменял текст своего заявления и не раз возвращался к бесцветному заявлению общего характера, пока не остановился на том заявлении, о котором я уже Вам сообщал. Вам наверняка будет интересно узнать, что заявление Дельбоса о Чехословакии вся палата депутатов встретила одобрением. Аплодировали все, за исключением одного депутата – Пьера Этьена Фландена, который продолжал сидеть и не пошевелился. По моей просьбе, поддержанной нашими друзьями из Кэ дʼОрсэ, премьер-министр Шотан определенно солидаризировался с заявлением Дельбоса, сделанным им по поводу Чехословакии.

Сенатская комиссия по иностранным делам и Чехословакия

23 февраля состоялось пленарное заседание сенатской комиссии по делам национальной обороны (армия, флот, авиация) под председательством Жозефа Кайо – председателя финансовой комиссии и в присутствии Анри Беранже – председателя комиссии по иностранным делам. 25 февраля (в пятницу) состоялось заседание комиссии по иностранным делам, на котором председатель Беранже сделал свой отчет. По этому поводу он сообщил также и о своих беседах с министром Дельбосом о результатах совещания в Берхтесгадене и о французском демарше в Лондоне по поводу Австрии и Чехословакии. Беранже сообщил своим коллегам, что министр Дельбос и правительство энергично потребовали, чтобы Англия высказалась, как она будет вести себя в том случае, если Берхтесгаден повторится, и в том случае, если он будет распространен на Чехословакию. Председатель Беранже заявил, что Англия до пятницы еще не высказалась. В субботу я обедал вместе с сенатором Беранже, который сказал мне совершенно откровенно, что как в сенатской комиссии по иностранным делам, так и на объединенном заседании комиссии по делам обороны были поставлены два вопроса о Чехословакии: имеет ли Франция твердое юридическое обязательство в отношении Чехословакии и имеет ли Франция возможность прийти Чехословакии на помощь. Что касается вопроса о твердом юридическом обязательстве в отношении Чехословакии, то сенатор Беранже заявил, что в его комиссии был выставлен тезис, что франко-чехословацкий договор о дружбе являлся составной частью Локарнского пакта, и так как последний перестал действовать, то как следствие этого франко-чехословацкий договор более не имеет обязательной силы. На это я возразил, сказав, что это более чем странный аргумент. Когда в первое время после заключения Локарнского договора Чехословакия добивалась участия в Локарнских совещаниях великих держав и Бельгии, нам был дан ответ, что чехословацкий договор не является составной частью Локарнского соглашения и вследствие этого Чехословакия не имеет права участвовать в совещаниях. Теперь же нам начинают заявлять, что франко-чехословацкий договор как составная часть прекратившего свое действие Локарнского соглашения тоже потерял свою силу. Ведь прямо-таки невозможно говорить прямо противоположное тому, что нам говорили в течение нескольких лет после подписания Локарнского соглашения. Кроме того, франко-чехословацкий договор о дружбе существует самостоятельно, ибо он был заключен в 1924 г., и если даже Локарно уже не существовало бы, что является сомнительным утверждением, то франко-чехословацкий договор о дружбе продолжал бы все-таки существовать как самостоятельный договор. Сенатор Беранже выразил мне большую благодарность за такое изложение вопроса, ибо это дело было представлено у них совершенно иначе. Что касается второго вопроса, т. е. обязана ли Франция и имеет ли она возможность оказать Чехословакии военную помощь, то сенатор Беранже мне сказал, что в их комиссии развивали теорию о том, что Франция вообще не может прийти на помощь Чехословакии ввиду наличия линии Мажино и, чтобы иметь возможность оказать помощь, Франция должна иметь возможность пройти через Италию. Я ответил, что в такой формулировке вопрос поставлен неправильно. Речь идет вовсе не о том, чтобы заниматься техническими изысканиями, каким именно образом Франция придет на помощь Чехословакии, а о том, готова ли Франция объявить войну Германии в случае нападения на Чехословакию. Чехословакия делает приготовления, чтобы иметь возможность выполнить свой долг, и она готова его выполнить. Если Франция не захочет защищаться в Европе в случае нападения на Чехословакию, то ни сама Чехословакия, ни Центральная Европа не смогут, конечно, защититься от Германии. Взаимная помощь, которую Франция и Чехословакия обещали друг другу, основана на том, что если одна договаривающаяся сторона подвергнется нападению, то другая будет вести войну против агрессора. Какая кроме этого будет технически оказана помощь – это дело солдат и будущего, ибо сейчас никто не может сказать, где и каким образом будет вестись война. Сенатор Беранже мне возразил, что эта точка зрения является для него новой и он усматривает в ней возможность достигнуть единодушия среди членов своей комиссии. Тем не менее он считает своей обязанностью обратить мое внимание на то, что в обоих названных и нами обсуждаемых вопросах члены французской комиссии по иностранным делам придерживаются того убеждения, что Франция без Англии ничего не могла бы сделать в Центральной Европе. Я ответил: я знаю, что в вопросах самообороны Франция и Англия зависят друг от друга. Однако, если мне известно, что Франция нуждается в Англии, то я знаю также, что и Англия нуждается во Франции. Я также знаю, например, что если бы речь зашла о самостоятельности Египта, то Англия не скажет, что она не может и не будет ничего делать для Египта без помощи Фракции; Англия просто займет нужную ей позицию и будет действовать в убеждении, что Франция должна ей помочь. Подобно этому на европейском континенте, где жизненные интересы имеются не у Англии, а у Франции, руководство и решение принадлежат Франции, а ни в коем случае не Англии. Если Франция заявит, что прямое или замаскированное нападение на Чехословакию означает войну с Францией, то Англия поддержит Францию как дипломатически, так и политически, ибо она заинтересована в том,