Эскулап, что ли? — спросил Михаил Язепович, становясь удивительно серьезным. — Несмотря на то, что у него есть прозвище, что уже должно характеризовать человека как способного на некую несерьезность, Семен еще со студенческой поры стал, как бы это сказать… нерасполагающим к несерьезному. Да-с… Если вы от Семена Андреевича, то я, пожалуй, взгляну на итог моих исследований еще раз.

Рассеянно глядя в угол, Барток взял из рук Молохова увесистую папку и кинул ее в угол дивана.

— Поскольку результаты оказались слегка… неординарными что ли, я позволил себе усомниться в серьезности намерений приславшего образец. Как ни нелепа мысль о том, что найдется желающий разыграть Мишу Бартока в тот момент, когда он и самому себе, так сказать, не интересен, все же, все же…

Барток говорил и одновременно делал множество вещей. Выключил телевизор, задернул шторы на окнах и нажал на книгу, стоявшую в ряду своих собратьев на средней полке высокого шкафа.

— Я склонен к легкой театральности, — с некоторым смущением сказал Михаил Язепович, когда часть шкафа отошла в сторону, открывая ход в другую комнату, из которой доносился шум работающего компьютера. — Как видите, просто вход в обычную комнату, обычного, так сказать, многоквартирного дома, однако, доля фантазии и желание превратить что-то в нечто и — вуаля.

Вслед за Бартоком Молохов зашел в столь оригинально скрытое помещение и воззрился на обилие всевозможной исследовательской аппаратуры, среди которой полноватый Михаил Язепович исчез с удивительной ловкостью и быстротой.

— Идите сюда, молодой человек, — воззвал он откуда-то из глубины электронного царства. — Я все покажу вам.

Несколько раз ударившись об острые углы, Дима прошел через нагромождение аппаратуры и, споткнувшись, слегка толкнул склонившегося над чем-то Бартока. Тот ничего не заметил, увлеченно нажимая клавиши компьютера, словно вышедшего из музея электроники. Этот динозавр был подсоединен к черно-белому монитору, вернее к черно-зеленому, поскольку на темном фоне мерцали ядовито-зеленые буквы.

— Смотрите, — гордо сказал Барток указуя перстом на экран. — Вот, так сказать, результаты.

— А-а-а…

— А-а-а та толстая папка должна была отплатить за шутку, которую, как я думал, со мной сыграли. Но раз вы от Эскулапа, то шутки в сторону.

— Простите, Михаил Язепович, — сказал Дима, отрывая взгляд от монитора. — А сам образец?

Барток кивнул на лежащий под каким-то агрегатом кинжал.

— Это, точная копия одного из тех клинков, которые экспедиция Картера вытащила, так сказать, на свет Божий из гробницы Тутанхамона, — сказал эксперт, покачиваясь с пятки на носок. — В этой единственной не разграбленной ворами гробнице нашлось несколько таких вот кинжалов… ну не таких именно, это копия, как я понимаю. Те, древние, были сделаны из метеоритного железа.

— Странно, — пробормотал Молохов, беря в руки кинжал и рассматривая его гладкую тепловатую на ощупь поверхность.

— ЭТО как раз таки не странно, молодой человек. Метеориты, для многих народов служили единственным источником железа, — сказал Барток. — Странно другое. Исследования показывают, что именно вот этот кинжал изготовлен из стали, с некоторыми специфическими добавками, и причем по очень сложной технологии. Примерно так делают современные скальпели. Невероятная прочность и острота. Плюс к этому, не вдаваясь в технологические подробности, могу с уверенностью утверждать, что вышеупомянутая мной сложная технология, самая что ни на есть ультрасовременная. Ее не так давно разработали спецы из НАСА, для своих, так сказать, космических нужд.

— И что же?

— Но даже и это было бы, так сказать, где-то как-то… приемлемо, что ли, в конце концов, мало ли богатых чудиков? Предположим, один из них решил создать копию древнеегипетского оружия, но только по современной технологии. И вот тут, — Барток неожиданно нахмурился. — Вот тут и возникло некоторое, так сказать, самое главное недоразумение. Давайте с вами посмотрим на итог анализа образца.

Михаил Язепович поманил за собой Молохова и подошел к уже ультрасовременному компьютеру, подключенному к, как показалось Диме, лазерной установке. Несколько пронзительно ярких тонких лучей сходились в одной точке, на которую Барток поместил кинжал. Раздалось тихое гудение и лазерные лучи принялись ощупывать тонкий стержень.

— Чудо техники, — слегка скривив губы сказал эксперт. — Подарили благодарные слушатели политехнического университета. Проводит полное сканирование и результат выдает непосредственно на экран. Обычно исследование и обработка результатов занимает около получаса, но сейчас машина просто определит образец и сопоставит ему хранящиеся в памяти данные. Это, заодно, позволяет устранить возможные неточности… Ага! Уже готово.

Михаил Язепович положил узкую ладонь на мышь и подвел курсор к нужному меню на экране.

— Сейчас мы запросим, — зажав зубами кончик языка бормотал Барток, — Сопоставление… совокупность, так сказать, результатов… вообще… вот!

Эксперт оторвался от стола и сделал шаг в сторону.

— Смотрите, — сказал он, показывая пальцами на экран.

Дима взглянул на выделенные красным шрифтом фразы и почувствовал некий холодок, пробежавший по коже. Приятный или неприятный, сказать было пока нельзя.

— Не может быть, — пробормотал Молохов. — Этого просто не может быть.

— Вот именно поэтому, — пожал плечами Барток, — я и решил, что кто-то разыгрывает старика. Как видите, при всей ультрасовременности технологии, по которой сделан клинок, анализ показывает, что этому кинжалу около 4000 лет.

* * *

— Может техника дурит, — тихо сказал Молохов, вернувшись домой.

— Конечно техника, — пожал плечами Эскулап. — Или Миша на старости лет решил сделаться шутником.

— Не похож он был на шутника.

Но тут Дима с удивлением увидел, что на столе стоит аппетитно пахнущее блюдо с красным мясным соусом. Пока Молохов снимал плащ и ходил в ванную мыть руки, Эскулап сходил на кухню и принес сложенную горкой дымящуюся картошку, посыпанную сверху укропом. Глядя на все это, Дима слазил в бар и вытащил бутылку вина. Водку после вчерашних событий он видеть не мог. Эскулап одобрительно кивнул.

— Сначала еда, а потом разговоры, — сказал он, беря тарелку и накладывая в нее несколько картофелин. — На голодный желудок можно удивить мир только глупостями.

Несмотря на усталость и жуткое напряжение последних часов, молодой организм одержал верх. Втянув носом превосходный аромат томатного соуса с паприкой