К несчастью, план привел к чудовищным последствиям. Мой охранник исчез.

Я шла по улице и не могла оторвать глаз от этого крыльца. Пока он сидел там, у меня оставалась надежда. Теперь место пустовало, и лучик надежды угас. Крыльцо стало метафорой того, что я чувствовала, – пустота. Мысль о том, что надо возвращаться домой и спать в кровати, где мы с Чейзом проводили ночи, занимаясь любовью, наводила ужас.

Остаток пути я буквально висела на руке брата. Он все еще был в очках «Аксес» после похода в кино. Когда кинотеатры IMAX начали показывать фильмы, которые глухие могли смотреть в специальных очках, благодаря которым субтитры проецировались на поверхность очков, я уговорила его купить себе такие очки, нечто среднее между типичными очками для просмотра фильмов в 3D-качестве и старомодными «Блю-блокерами»[19]. Но когда мы шли в полночь по улице в Нью-Йорке, никто даже не обернулся на него.

Я не стала говорить Оуэну, что меня не надо провожать домой. Он всегда так делал, а заодно проводил за меня осмотр квартиры. Чейз был единственным, кроме Оуэна, кто осознал, насколько этот ритуал важен для меня, и настоял на том, чтобы проводить осмотр самому. Эта мысль заставила меня громко вдохнуть в лифте. Сегодня будет сложная ночь. Такое ощущение, что я снова потеряла Чейза.

Я вышла из лифта, а Оуэн вслед за мной, но когда повернулась к своей двери, то встала как вкопанная, и брат даже врезался в меня.

Сердце, застрявшее в горле, скользнуло обратно в грудную клетку и снова забилось. Казалось, оно наверстывало упущенное и билось теперь с бешеной скоростью.

– Чейз?

Он сидел, прислонившись к соседской двери, глядя вниз. Когда он вскинул голову, то пришлось сделать вдох, чтобы успокоиться. Даже усталый и измотанный, он по-прежнему был самым красивым мужчиной из всех, кого я видела. Его взгляд остекленел, и я побоялась, что он пьян. Он поэтому тут? Пришел только потому, что напился?

Я и забыла о присутствии Оуэна за своей спиной, пока не почувствовала, как рука сжала мне плечо. Видимо, Чейз заметил парня за моей спиной впервые, поскольку я наблюдала, как он уставился поверх моего плеча, и его челюсть напряглась.

– Что ты тут делаешь? – Я все еще не могла сдвинуться с места и стояла на расстоянии пяти метров.

– Можем поговорить?

– Ммм… конечно. – Еще пара секунд ушла на то, чтобы понять, как заставить ноги двигаться, а потом нерешительно сделала несколько шагов.

У двери Чейз перехватил мой взгляд.

– Наедине.

Я вытащила из сумочки ключи и протянула ему, кивнув на дверь.

– Заходи. Я приду через пару минут.

Чейз смотрел на Оуэна, и мне показалось, что сейчас произойдет что-то ужасное, но в итоге он кивнул, отпер замки и вошел в квартиру.

Какое-то время ушло на то, чтобы убедить старшего брата, что со мной ничего не случится. Я рассказывала ему о Чейзе, но он меня всегда излишне опекал, и ему трудно было сейчас уйти. Я поцеловала Оуэна в щеку и пообещала в течение часа отписаться. Он заверил меня, что в противном случае снова заявится ко мне.

Оставшись в коридоре одна, я собралась с духом, поправила платье, призвала всю свою смелость и вошла в квартиру.

Чейз сидел на диване. Я, будучи рабой своих привычек, тут же открыла шкаф и сняла кофточку, хотя и не собиралась класть ее туда.

– Я уже все проверил. Дважды. – Он улыбнулся, но в улыбке сквозила печаль.

Господи, пожалуйста, не разбивай мне сердце. Снова.

– Хочешь бокал вина? – Я потопала на кухню, чтобы налить вина себе. До самых краев. Может, даже выпить из горла.

– Нет, спасибо.

Я чувствовала на себе его взгляд, пока возилась на кухне, а когда закончила, то замялась, прежде чем выбрать, где сесть. Я решила сесть на стул, а не на диван рядом с Чейзом, и сделала глоток вина. Он терпеливо ждал, пока я не посмотрю в его сторону.

– Иди сюда.

Я закрыла глаза. Боже, я бы все отдала, чтобы сидеть с ним рядом, но нужно было понять, зачем он здесь. Что все это значит.

– Зачем? – Я сделала еще один глоток, чтобы у меня появился предлог отвести глаза.

– Потому что ты мне нужна.

Я посмотрела на него, все еще сомневаясь.

– Потому что я скучаю по тебе. Я чертовски скучаю по тебе, Риз.

Мне пришлось сглотнуть, потому что предательски подступили слезы счастья. Но я боялась. Ему нужно было что-то сделать. Я не могла позволить пучине страсти снова засосать меня, если он не отдаст мне всего себя. Все или ничего.

Я пересела на диван, Чейз забрал у меня бокал и поставил на стол, а потом обнял меня и притянул к себе, сжав с такой силой, что я едва могла дышать, но в его объятиях я чувствовала себя так хорошо. Так правильно.

– Прости меня, Риз. Прости, что обидел тебя, – бормотал он в мои волосы.

Прошло довольно много времени, прежде чем Чейз отпрянул, и мы смотрели друг другу в лицо. Он заглядывал мне в глаза в поисках чего-то. Уверенность?

Найдя то, что ему было нужно, Чейз откашлялся и тихо заговорил:

– Когда мне было двенадцать, я купил на гаражной распродаже швейцарский ножик и таскал эту вещицу с собой много лет. – Он потупился, взял мою правую руку и без конца гладил мой шрамик большим пальцем, а когда снова поднял голову, в его глазах стояли слезы. – Я отдал его Эдди, тому бездомному, которому пыталась помочь Пейтон. – Его голос дрогнул. – Я думал, он сможет защититься в случае необходимости.

Боль в его голосе была невыносима. Мне хотелось как-то успокоить его, но я хотела, чтобы он выговорился. Это было не просто преодоление барьера для наших отношений, но и важнейший шаг на пути к исцелению. А я этого хотела больше всего, потому сжала его руку и еле заметно кивнула.

– Все эти годы мы думали, что Пейтон убила группа подростков, нападавшая на бездомных, что она просто попала под горячую руку. – Он вздохнул и выдал: – Но это не так, ее убил Эдди. – Чейз опустил взгляд, сжал мою руку, а потом снова заглянул мне в глаза. – Тем самым ножом, который я ему дал. Ее убили моим ножом.

Может, удар нанесли и не мне, но я все равно чувствовала себя выпотрошенной. Слезы побежали по лицу.

– Я не закрыла дверь, а теперь мой брат не слышит.

Чейз вытер мне слезы большими пальцами и взял мое лицо в ладони:

– Ты не виновата.

Я посмотрела ему в глаза:

– Ты тоже.

* * *

Спустя несколько часов я была физически и эмоционально измотана. Как только пробка вылетела из бутылки, Чейз излил мне душу. Мы говорили о Пейтон и Эдди, а я рассказала детали того вечера, когда мы с Оуэном вошли в дом и застали там грабителей. Я призналась Чейзу в том, в чем не особо признавалась и самой себе, – как на меня повлияло чувство вины, как я переживала приступы депрессии. Ему важно было знать, что он не один и я не жду, что он излечится за один вечер.