– Пусти, мне больно!

– Потерпишь! Это, милочка, жизнь, а не театр.

В жизни бывает больно.

– Тебе ли меня жизни учить! Да кто ты такой! Что тысам-то в ней видел?!

– Я много чего видел. НЕ дай бог тебе увидеть такое.

Только я и подумать не мог, что когда-нибудь такое голоечудо живьем увижу!

– Ты меня сейчас без волос оставишь!

– Тебе и лысой пойдет. Пацаны, классная телка?!

– Классная, – послышались малоприятныесмешки. – И сиськи классные, и жопа…

– Я так понимаю, что ты у Виталика любовница? –никак не мог успокоиться тот, кто мертвой хваткой держал артистку за волосы.

– Я ни у кого не любовница. Я сама по себе.

– Виталик, тебе дорога эта телка?!

– Дорога. Отпусти ее. Она слишком чувствительна иэмоциональна. Ей вообще нельзя нервничать. Она только что из больницы. У неебыл чудовищный нервный срыв. Она еще слишком слаба, – побледнел режиссер.

– Надо же. Наверно, голубых кровей телка.

Свободной рукой бандит погладил девушку по обнаженной грудии ущипнул за сосок.

– Ты че орешь?!

– Больно!

– Если твой любовничек щас не вернет деньги, то будетеще больнее!

– А я тут при чем?!

– Да тут вообще никто ни при чем. Мы тут все людислучайные… Ну что, Виталик, будешь отдавать деньги или девка в расход пойдет?!

– Нет у меня сейчас денег. Я же сказал, отдам на тойнеделе.

– Нам щас нужно.

– Разве я могу хранить такие деньги у себя дома?!

– А где ты их хранишь?!

– В банке.

– В какой, стеклянной?! – заржал один изголоворезов, – Покажи, где стоит эта банка. За каким комодом?! Тутделов-то…

– Я храню деньги в частном банке, который находится заграницей. Для того, чтобы снять их со счета, мне понадобится несколько дней…

– А может быть, несколько часов?!

– Несколько часов не получится.

– Несколько дней нас не устроит. Ты хочешь сказать, чтов твоем доме нет наличности?!

– Нет.

– Тогда это твои проблемы.

Мужчина, державший артистку за волосы, стал бесцеремоннощупать ее голое тело и, полностью ослабив хватку, запустил руку как можно ниже.

– Пацаны, да она мокрая!

– Я после душа… – с трудом проговорила девушка изалилась алой краской.

– Пацаны, да она нас хочет!

– Я ничего не хочу…

– Хочешь?!

– Я хочу домой…

– Отпустите ее, – потребовал режиссер жалобнымголосом. – Это мужские разговоры. Они не для женщин…

– Телка тут в самый раз… Разве можно отпустить такуюклассную кобылку? Ее же все мужское население нашей страны трахнуть хочет… Онаже вечно таких деловых, светских дам играет, таких неприступных… Да не приди мысюда, мы бы просто живьем ее никогда не увидели, а щас можем помацать…

Неожиданно бандит освободил свою руку от волос актрисы иподставил ей подножку, отчего она рухнула лицом в пол. Девушка вскрикнула изакричала:

– Виталик, родненький! Ну сделай что-нибудь! Дай ты имэти чертовы деньги!

– У меня нет наличности!

Режиссер вскочил со своего места и бросился на помощь к девушке,но был остановлен громким выстрелом в ногу. Упав на пол, он скорчился от боли изахрипел:

– Я вам все отдам, только не трогайте Ольгу,пожалуйста… Возьмите деньги в тайнике вон за той картиной, над камином. Это всяналичность, которая у меня есть. Остальные деньги я верну на днях. Клянусьсвоей честью!

– Да есть ли у тебя эта честь…

Один из мужчин полез в тайник и достал из него несколькопачек стодолларовых бумажек.

– Ровно сто двадцать тысяч. Этого мало.

– Это все, что у меня есть. На днях я верну остальное, –едва не разрыдался режиссер, держась за простреленную ногу.

В этот момент громко заплакала лежавшая на полу девушка.Один из рэкетиров наступил на ее голову грязным ботинком и процедил сквозьзубы:

– Прекрати реветь, а то прямо в задницу засажу!

А затем началось самое страшное. Девушка попыталась встать,но все тот же бандит ударил ее по голове все тем же грязным ботинком.Расстегнув штаны, он лег на нее сверху и, подавляя ее отчаянное сопротивление,вошел в нее сзади.

– Прекрати орать, дура! Расслабься и получиудовольствие.

Вооруженный бандит, стоявший рядом с режиссером, взял его заподбородок и оглушительно рявкнул:

– Смотри, падла, как дерут твою бабу! Сам виноват?

Жадность фраера сгубила!

Губа режиссера затряслась, и он всхлипнул, как маленькиймальчик, пытаясь отвернуться от жуткого зрелища.

– Смотри, гадина! Смотри! Или она тебе безразлична?!

Сексуальный марафон продолжался довольно долго.

Один бандит сменялся другим, тот – следующим. Девушка лежалана животе, широко расставив свои длинные и красивые ноги. Сначала она громкокричала, дергалась, а затем замолчала и словно оцепенела. Мне показалось, чтоона просто потеряла сознание. Когда все закончилось, актриса по-прежнему неиздала ни звука.

– Паха, она там живая? Ты бы ее перевернул!

Когда девушку перевернули, она вся посинела. Ее губы былиискусаны до крови, в глазах застыли слезы.

Она была опустошена и раздавлена, смотрела в одну точку идаже не пыталась прикрыть свою наготу.

– Ну что, кобылка, как удовольствие?!

Девушка молчала и по-прежнему не реагировала ни на какиереплики.

– Ты хоть кончила?! А попка у тебя рабочая! Класснаязадница! Сразу видно, что ты любишь в нее потрахаться…

Один из бандитов застегнул ширинку, затем пнул режиссераногой в бок с такой силой, что тот отлетел к стене и громко застонал.

– Эх ты, гнида! Для такой кобылки денег пожалел…

Всем позволил ею попользоваться… Баба это же как предметличной гигиены. Была только твоя, а теперь стала общественная.