– Не надо плакать, – старался успокоить меня Дениси прижимал как можно крепче. – Все будет хорошо.

– Зачем она это сделала? Ведь с этим можно было жить…Это было можно забыть…

– Она сделала так, как посчитала нужным…

Я повернулась и посмотрела на распластанное, обнаженноеОльгино тело. Оно было словно живое. Все те же изящные изгибы, совершенныелинии и.., если приглядеться, уже выделяющийся животик… Может, правду говорят,красоту ничем не испортишь. Ничем, даже смертью… Она была слишком красива,слишком желанна и слишком одинока – Она ушла прочь от наваждений ее слишкомбурной жизни и слишком страшной, чудовищной реальности. Возможно, именно нанебесах она найдет ту тихую пристань, о которой мечтала долгие годы, и будетсуществовать уже в новом измерении, нося под сердцем свое выстраданное дитя.Говорят, что в загробной жизни все то же самое, что и у нас, только все этопроисходит на небесах. Быть может, именно там Ольга родит своего сына, найдетсвоего избранника, который полюбит не только ее, но и ее ребенка… Ониобязательно встретятся, потому что если они не встретились в реальном мире, тоне могут не встретиться в потустороннем… Ее страшное одиночество, одиночествогения, будет разделено на небесах, и она, наконец, получит сочувствие близкого,понимающего человека.

Я еще раз посмотрела на мирно лежащую Ольгу и вновь подумалао том, как же было тяжело тем мужчинам, которые находились с ней рядом… Дажемертвая она была способна вызывать ревность…

Денис подошел к Ольге и накрыл ее с головой покрывалом.Затем взял за грудки режиссера и, морщась от боли в предплечье, слегка егоприподнял.

– Да убери ты этот мешок с баксами, что ты в неговцепился?!

– Это мои деньги….

– Из-за тебя отправилась на тот свет такая женщина.., аты держишься за бабки…

– Она не из-за меня застрелилась. Она психическинездоровая, точно такая же, как и ее мать.

– Она тебя любила…

– У меня пуля в ноге, мне нужно в больницу.

– А у меня в плече.

– Ну вот и давайте разъедемся. За Ольгин труп непереживайте. Я сейчас позвоню своей охране и все улажу. За другие трупы тоже…

– Как же у тебя все просто… А что ж ты сегодня-то безохраны?

– Дурак потому что… Я всегда страхуюсь…

– Пусть он скажет, где Светка, – вмешалась я вразговор.

В этот момент на потолке загорелась зеленая лампочка, котораячем-то напоминала милицейскую мигалку. Денис моментально свел брови напереносице и взял режиссера за шиворот.

– Послушай, ты, гнида! Что это за лампочка?!

– Эта лампочка означает, что сейчас приедет моя охрана.

– И когда ты успел ее вызвать?!

– Я ее не вызывал. Просто я должен был позвонить вопределенное время и сказать, что у меня все в порядке, но я не позвонил…

– Странная у тебя какая-то система. А может, ты занят.Может, ты в данный момент трахаешься… Что тогда?!

– Когда я нахожусь у себя в доме, я просто обязансообщать своей охране о том, что у меня все хорошо.

При любых обстоятельствах.

– Тогда немедленно звони и говори, что у тебя всехорошо.

– Не буду, – как-то нерешительно произнес режиссери опустил глаза.

– Что ты сказал?!

– Не буду никуда звонить. Будет лучше, если ты сейчасвозьмешь свою девку и своих сподвижников и уберешься прочь.

Денис отвернулся от режиссера и посмотрел в мою сторону.

– Ань, у нас нет времени. Нужно уходить. Сейчас сюдаприедет охрана, а затем менты. Ты уверена, что этот сукин сын знает, где твояподруга?

– Уверена. На полу валяется ее клипса.

– Тогда придется его взять с собой.

– Куда?! – опешила я.

– Рыть могилу…

Как только Денис дал знак Илье, сопротивляющегося режиссерасвязали толстой веревкой и вынесли из дома.

– Одну минутку. – Я вновь подошла к лежащей наполу Ольге, откинула покрывало и мысленно попрощалась с любимой, талантливойактрисой, ролями которой я восхищалась, а сегодня столкнулась с обратнойстороной ее жизни и оказалась невольным свидетелем ее тяжелой судьбы. Онасмотрела куда-то вдаль, а в ее глазах виднелись застывшие слезы… В каком-тожурнале я читала, что по японскому гороскопу Ольга была лошадью, а всем лошадямна роду написано много пахать. Работа была для нее кайфом, а работа, за которуюплатят большие деньги, это ни много ни мало двойной кайф. Она была оченьсамодостаточна и, наверно, именно от этого устала жить с одним человеком… Можетбыть, в глубине души она мечтала о том, что когда-нибудь обязательно станетдомохозяйкой, нарожает детишек, будет печь пироги и ждать мужчину домой… Онабыла сильным, творческим человеком и, наверно, в той семье, которую онасоздала, ее постарались сломать… Но сильных людей нельзя ломать, а особеннотворческих. Не ломать, не подавлять…

Мужчины боятся сильных женщин, поэтому сильной женщине оченьтяжело встретить мужчину – личность, с которым можно было бы общаться наравных… Она боялась разделить судьбу тех пар, что живут вместе долгие годы, ноуже давным-давно не слышат и не понимают друг друга. Наверное, это страшно,когда приходит время и супруги начинают жить разной жизнью – их жизнь должнабыть общей, и желательно, чтобы в этой общей жизни были и общие интересы, иобщие духовные ценности.

На потолке вновь замигала лампочка, и я не раздумывая прикрылаОльгу покрывалом.

– Даже не верится, что ее больше нет… Она бы могластолько сыграть… Родить ребенка и быть счастливой… Ведь можно было забыть все,что случилось. Просто вычеркнуть из памяти и все…

– Надо убираться прочь, – быстро проговорил Дениси схватил меня за руку. – Если сейчас сюда влетит охрана, то нам мало непокажется. Мне кажется, на сегодня уже хватит стрельбы.

– Мне тоже. Как твоя рука? Тебе нужно в больницу.

– Больница никуда не убежит…

Затолкав режиссера в джип, мы выехали за территорию усадьбыи двинулись в направлении леса. Следом за нами катила вторая машина, в нейсидели люди, которых отправил компаньон Дениса.

– Куда мы едем? – нервно поинтересовалась я иприкусила губу.

– Попробуем попугать этого гребаного режиссера.

Может, он расколется. Ты уверена, что твоя подруга была вдоме?