– Я видела ее клипсу.

– Ерунда. Мало ли на свете похожих клипс.

– По-моему, это Светина.

– Ты можешь ошибаться. Что-то не похоже, чтобы режиссерсобирался сегодня встречаться с твоей подругой, по-моему, он решил отдохнуть сартисткой. Слушай, а может, мы тут все рискуем жизнью, а твоя подруга сидит вкаком-нибудь баре и попивает «мартини» в гордом одиночестве?

– Она бы позвонила. У нее телефон отключен.

– Быть может, она не хочет, чтобы ты ее беспокоила.

Скажем, она вынашивает какой-нибудь план мести.

Или строит грандиозные проекты на предмет своей звезднойкарьеры…

Я замотала головой и отвернулась к окну. Затем вновьповернулась к Денису и виновато произнесла:

– Денис, тебе нужно в больницу, а ты со мной возишься…

– В последнее время у меня появилось кое-что, поважнеесобственного здоровья…

– И что же у тебя появилось?

– Ты.

Я почувствовала, как на глаза накатились слезы, и с трудомсдержала себя от того, чтобы не упасть Денису на грудь и не разрыдаться во весьголос.

– Спасибо тебе.

– За, что? – искренне удивился Денис.

– За то, что ты рядом.

Как только наша машина остановилась, я схватилась за ручку ипостаралась всмотреться в кромешную темноту.

– Где это мы?

– На кладбище…

– На кладбище?!

– Ну да. Я же тебе говорил.

– Я подумала, что ты шутишь…

– Аня, мне кажется, что сегодня нам всем вообще не дошуток.

Мужчины развязали еле живого режиссера и отошли от него нанесколько метров. Илья посветил ему в лицо мощным фонариком, от которого тотстал щурить глаза и отворачиваться в другую сторону. Я стояла рядом с Денисом ивсячески пыталась сохранить самообладание.

Где-то в подсознании мне представлялась моя ненагляднаяСветка, которая сидела в каком-то баре и лениво потягивала через соломинкукоктейль. Она отключила мобильный для того, чтобы остаться наедине со своимимыслями и тщательно разработать план дальнейшего шантажа… Пусть лучше будеттак, а не по-другому.

Хоть бы шантаж не удался – тогда и моя подруга выкинет этубредовую идею из головы. Пусть… Только бы она была жива… Только бы с ней ничегоне случилось…

Неожиданно режиссер привстал, поправил повязку на ноге,которую он искусно смастерил из собственной футболки, и попытался сохранитьравновесие.

– Я не понимаю, что здесь происходит? – каким тоглухим, неестественным голосом спросил он.

– Ничего. Не считая того, что сейчас ты собственноручновыроешь себе могилу, – как никогда спокойно ответил Денис.

– Что?!

– Что слышал. Сейчас ты возьмешь лопату и выроешь могилу.

– Зачем?!

– Ну что же ты такой бестолковый. Ты что не знаешь, длячего роют могилу?! Наверно, для того, чтобы в нее лечь.

– За что?!

– Ты прекрасно знаешь, за что.

Денис кинул режиссеру саперную лопату и сложил руки нагруди.

– Давай рой и не делай такую непонимающую рожу.

– Я не могу. У меня нога прострелена. Мне нужно вбольницу.

– Больница тебе не понадобится. На том свете тебевообще ничего не будет нужно. Ни здоровья, ни денег, ни славы. Человек приходитв этот мир совершенно голым и пустым и уходит в него точно таким же.

– А где мои деньги? Где мой пакет с долларами?

– Зачем он тебе?

– Я должен отдать долг…

– У мертвых не бывает долгов. Мертвым прощают все, дажетакие бабки. Самый лучший способ погасить тот долг, который ты не в состояниивернуть, это умереть. Этим ты обезопасишь не только себя, но и своих близких.

Вытащив пистолет, Денис наставил его на режиссера и процедилсквозь зубы:

– Давай копай, а то сейчас схлопочешь новую пулю!

Режиссер нервно затрясся как осиновый лист и, громкопостанывая, поднял лопату с земли.

– Ребята, давайте разойдемся по-хорошему. Вы мневозвращаете мои деньги, а я сам позабочусь о трупах.

Мы вообще не пересекаемся, потому что никогда друг друга невидели и никогда друг о друге не слышали, – пробубнил он себе под нос икинул в сторону Дениса взгляд, полный надежды.

– Копай! – грозно приказал Денис.

– Ты что, и вправду решил меня похоронить?!

– А ты что думаешь, с тобой шутки шутят?

– Но ведь я ничего вам не сделал!

– Если хочешь жить, то скажи, где девушка по имениСвета!

– Какая еще Света?

– Ты прекрасно знаешь, о ком идет речь!

– В том-то и дело, что знать не знаю. Даже не имеюпредставления.

– Знаешь!

– Ей-богу, не знаю.

– Да побойся ты Бога, наконец! Ты и так его уже сильноразгневал! У тебя есть хоть что-то святое?

– Я не знаю никакой Светы!

Я поняла, что больше не в силах молчать, и решила влезть вразговор.

– Сегодня вы должны были встретиться с этой девушкой увас в доме.

– С какой девушкой?

– Со Светой.

– Да не знаю я никакой Светы. Сегодня я встретился сОльгой. Не мог же я встретиться сразу с двумя девушками…

– Мог, – чуть было не потеряла я терпение. –И у вас это очень хорошо получалось. Я видела это на кассете.

– Меня с кем-то путают.

– Вы не тот, кого можно спутать.

Я достала из кармана клипсу, которую успела поднять в доме,и поднесла ее к фонарику.

– Эта клипса принадлежит моей подруге.

Я нашла ее в вашем доме.

– Может, это Ольгина клипса?

– Сомневаюсь. Я специально откинула покрывало ипосмотрела на покойную Ольгу. Она не носит клипсы.

У нее проколоты уши. В них вдеты довольно крупные серьги смассивными бриллиантами.