Нет, на самом же деле, вовсе никакого рояля не было, а всего лишь прилетел мохнатый серо-коричневый вихрь и сшиб Андронатия из будущего.

Сшиб и умчался прочь.

Причем дикий визг, который сопровождал это явление, резанул по ушам так, что я зажмурилась от боли.

— Ого, никак Соловей-разбойник пролетел, — вымолвил Андронатий из прошлого.

С земли поднимались упавшие участники воздушного хоровода. Как только колдун оказался на спине, так вся веселая компания повалилась в огромную кучу.

— Что это было? — спросил недоумевающий колдун.

— Да хрен его знает. Походу, кто-то ракетой «земля-земля» шмальнул, — пожал плечами Игорь и тут же попытался дунуть на Андронатия белым порошком.

Возникший между ними вихрь принял на себя львиную долю белой тучи. Зато стало видно — кто именно сбил Андронатия с ног. Человек показался из вихря, но не опустился на землю, а остался перебирать в воздухе ногами, изображая невидимый тренажер-велосипед. Туфли-скороходы медленно-медленно двигались, но было видно, что скоро они наберут ход и снова унесут человека вдаль.

— Царь Афрон? — удивленно спросила Ситранатра, когда Кощей галантно поднял её с земли.

Всё внимание обратилось к Афрону и только одна я видела, как Ситранатра бочком-бочком поковыляла в избу.

— Да, я! Извините, что помешал вашему развлечению, но у меня крайне важное дело! — торопливо прокричал царь самоедов.

— Какое у тебя дело, бегущий человек? — спросил Андронатий из будущего.

— Я забыл слова, которые должны остановить туфли! — воскликнул Афрон, с ужасом наблюдая за обувью, которая боролась с порошком Игоря и понемногу ускорялась.

— Врастите в землю! Вот что базарь! — хмыкнул Игорь, не спуская глаз с Андронатия.

Царь Афрон тут же произнес волшебные слова и упал на траву. Он стянул с ног туфли и отбросил их в сторону. На его лице возникло огромное блаженство, когда растянулся на земле в форме морской звезды.

— Вот же поносили, проклятые. Ить два раза Землю обег, прежде чем у вас очутился. А что тут у вас? — приподнялся Афрон на локте.

— А у нас тут праздник! — усмехнулся Андронатий из будущего, взмахнул руками, и все участники невидимой карусели вновь поднялись в воздух.

К ним присоединился и Афрон. Я последний раз видела такие удивленные глаза у отца, когда вспылила и наговорила кучу гадостей. Я почувствовала укол в сердце. Если бы вернуть всё обратно…

Андронатий из прошлого насупился и смотрел на свое будущее «я» исподлобья.

— Ну что, Олеся, ты уже решила? Выбрала «да» или «нет»? — миролюбиво спросил Андронатий из будущего.

— Я не хочу быть с тобой, — сказала я.

— А это не важно — хочешь ты или нет! Мне достаточно услышать, что ты согласна, я их отпущу, и всё будет хорошо.

— Хорошо? — переспросила я, чувствуя, как к щекам приливает кровь, а кончики пальцев холодеют, будто опустила их в ледяную воду. — А как же мои родные? Как папа, как… — я споткнулась, но всё же пересилила себя, — как мама и сестры?

— С ними тоже всё будет хорошо, — улыбке Андронатия не поверил бы даже младенец. — Как только ты согласишься, так я сразу же сотру им память, и они не вспомнят тебя. Как будто тебя и не было.

Я не была младенцем, тем более я не поверила колдуну. Зато я увидела, как в проеме избы показалась Ситранатра Никодимовна.

Старушка помахала рукой и показала на стоящего рядом Андронатия из прошлого, который всё также исподлобья смотрел на карусель из полусказочных существ. Так же он кидал взгляды на себя из прошлого. Недовольные взгляды, суровые. Но пока молчал, ждал продолжения, хотя и сжимал топорище так, что костяшки стали белее снега.

— Отвлеки внимание колдуна, — одними губами проговорила старушка в дверях и украдкой вытащила из кармана флакончик с золотистой жидкостью. Рядом сидел белый кот, которому Ситранатра сунула в зубы емкость.

Неужели она успела сделать противоядие от проклятий двух влюбленных ведьмочек?

Я даже воспрянула духом. Всего-то отвлечь внимание…

Хм, я вспомнила, как Наталья отвлекала внимание, когда не могла ответить на вопрос, а до конца пары оставалось ещё пятнадцать-двадцать минут.

Только бы сделать всё правильно…

— Андронатий, не удивляйся, но ты должен выпить эликсир, — быстро прошептала я стоящему рядом кузнецу, а после повернулась к колдуну из будущего.

Глубоко вдохнула, выдохнула и начала приближаться к колдуну с улыбкой Джоконды. Вроде бы вспомнила нужные слова.

Ну, держись, Андронатий!

Я начала говорить с монотонной интонацией, способной усыпить самого бдительного педагога:

— Насчет согласия я думаю следующее. С точки зрения банальной эрудиции, каждый произвольно выбранный предикативно абсорбирующий объект рациональной мистической индукции можно дискретно детерминировать с аппликацией ситуационной парадигмы коммуникативно-функционального типа при наличии детекторно-архаического дистрибутивного образа в Гилбертовом конвергенционном пространстве. Однако, при параллельном колаборационном анализе спектрографических множеств, изоморфно релятивных к мультиполосным гиперболическим параболоидам, интерпретирующим антропоцентрический многочлен Нео-Лагранжа, возникает позиционный сигнификатизм вентильной теории психоанализа, в результате чего надо принять во внимание следующее: поскольку не только эзотерический, но и экзистенциальный апперцепционированный энтрополог антецедентно пассивизированный высокоматериальной субстанцией, обладает призматической идиосинхрацией, но так как валентностный фактор отрицателен, то и, соответственно, антагонистический дискредитизм деградирует в эксгибиционном направлении, поскольку, находясь в препубертатном состоянии, практически каждый субъект, меланхолически осознавая эмбриональную клаустрофобию, может экстраполировать любой процесс интеграции и дифференциации в обоих направлениях, отсюда следует, что в результате синхронизации, ограниченной минимально допустимой интерполяцией образа, все методы конвергенционной концепции требуют практически традиционных трансформаций неоколониализма.

Когда я приблизилась к Андронатию вплотную, то удивление на его лице сменилось полусонным выражением, будто он уже неделю не спал и сейчас готов бросить всё и растянуться на траве, как это недавно сделал царь Афрон.

Я не была уверена в правильности произносимых слов, но это и не было важно. Главное — слова звучали занудно-научно, а это первый признак верного ответа. Наталья прекрасно владела подобными выражениями и, вкрапляя в тексты слова-маячки для преподавателей, могла полчаса рассказывать ни о чем. Мало того — она получала отличные оценки за эту псевдонаучную дурость.

— Чего-о-о? Так я не понял, ты согласна? — тряхнул головой Андронатий.

Я улыбнулась. Я слышала за спиной тихое бульканье, но не спускала глаз с Андронатия. Тот тоже глядел только на меня. Я чуть поджала ногу, босую ступню щекотали тонкие травинки.

— Сначала скажите — зачем вы так долго ждали, прежде чем мы добудем Жар-птицу. Неужели нельзя было раньше спросить о согласии? Для чего мы так рисковали головой и даже побывали в зиндане, а кто-то в гареме?

Может, мне только показалось, но черты Андронатия слегка расплылись, будто лицо подернулось дымкой.

Или это наступающий вечер размазывает краски?

Колдун хмыкнул.

— Всё просто. Я нарвался на